– Ладно, ладно, я тебя понял, проехали, – попытался я сменить тему, чтобы перейти уже к делу.
Однако мои потуги не остановили Оболтуса, он продолжил говорить. Так что я просто приглушил канал связи вдвое, отодвигая его самозабвенную болтовню на задний план. Мне надо было передохнуть.
Интересно выходило, оказывается, эта принцесса разбирается в компьютерах и знатно так покопалась в мозгах своего робота-самурая.
– …подшучивать над ее подругами, не говорить господину Накамуре, где она гуляет и самое главное – никогда не забывать о дне ее рождения!
Оболтус, наконец, закончил объяснять, что значит, в его словаре персональных данных функция любить и на секунду умолк.
– Давай вернемся к делу, – я тут же воспользовался этой, очевидно, редкой возможностью.
– А? К какому делу? – услышал я в ответ изумленный возглас.
– К тому, ради которого мы сюда прибыли, – я окинул руками пустую посадочную платформу недалеко от свалки разбитых кораблей с единственным магазинчиком на краю.
– Ах, ты об этом деле, – спохватился Оболтус. – Прости, прости, я вовсе не забыл, роботы вообще ничего не забывают. Просто я так же запрограммирован быть придурком. А вот они как раз вечно забывают что-то важное. Кстати, от этого у меня с людьми тоже часто проблемы бывают.
Но ты не переживай, программы придурка и болтуна не касаются боевых задач. В случае чего я точно смогу обеспечить профессиональную охрану и защиту…
Как же этот робот умел раздражать. Теперь я прекрасно понимал мотивы Накамуры и его ужимки. Понимал, почему он не попытался арендовать только мой корабль для такой щепетильной работы. Очевидно, у этого современного самурая лишь боевые протоколы и работают. Как надо, я имею в виду.
Ладно, деньги не пахнут, потерплю пару часов его общество.
– Кольцо-то хоть при тебе? – задал я, как надеялся, риторический вопрос.
– Неа, я его в каюте госпожи Харуны забыл, на Токугаве-14, – совершенно беззаботно ответил мне голос в динамиках шлема.
А перед глазами светился красным циферблат с отчетом до начала церемонии.
Оболтус, твою мать!
4
По своей натуре я – гонщик. С детства люблю быструю езду и соревнования в скорости. Так вот, у гонщиков есть такое понятие – управляемый занос. Занос – это экстремальная ситуация и крайне опасная для жизни ситуация.
Как гонщик я заявляю: управлять экстремальной ситуацией – невозможно. Трек в принципе не поддается контролю и понятие управляемый занос, по сути – не существует. Есть лишь умение выхода из таких ситуаций.
Умение войти в занос так, чтобы было меньше риска и умение быстро и оптимально реагировать на любые изменения.
Но, не смотря на все умения, – занос все равно остается крайне опасным для гонщика занятием.
К чему я это все? Да вот, гляжу на гало-экран над панелью своего гравицикла, транслирующего разъяренную физиономию господина Хироши и понимаю, что он, как и гонщик на треке – ничего не контролирует.
Просто раньше он об этом не знал, а сейчас – почувствовал.
Попробую пояснить: мы с горе роботом-придурком сидели на моем гравицикле в двадцати пяти тысячах километров от 79-ой посадочной платформы, прямо напротив огромного боевого линкора.
Мощный корабль, иначе не скажешь. Длинна полтора километра, вытянут, словно изящный клинок, сужающийся снизу и с широкой, стометровой палубой сверху. На палубе размещались сотни смертельных орудий: гаусс пушек, тяжелых лазеров и ракетных установок.
