Колдунья из Треугольного переулка - страница 9

Потянулись долгие дни разлуки. Анна тосковала по мужу, беспокоилась о его судьбе и с трепетом прислушивалась к зарождающейся в своём теле новой жизни. Молодая женщина вспомнила, каким злобным и торжествующим было лицо её отца, когда он сообщил ей трагическую весть: Николенька, её муж и отец её будущего ребёнка, погиб в сражении, и уже никогда-никогда им не быть вместе! Мир рухнул в одночасье, ведь она потеряла не только мужа, но и своего отца, которого раньше любила и почитала: человек, бросивший ей в лицо страшное известие с радостной усмешкой на губах, не мог быть её отцом. Она бросилась из дома, осыпаемая его проклятиями, с разбитым лицом и, не разбирая дороги, побрела, куда глаза глядят. Ноги едва слушались её, голова кружилась, перед глазами плыли огненные круги, и в какой-то момент, потеряв сознание, она упала навзничь прямо на мостовую. Что было с ней потом, она не помнила. Ни как её подобрали мортусы[7], ни как, приняв за покойницу, погрузили на телегу поверх груды мёртвых тел и повезли на окраину города, где для жертв чёрной смерти* была вырыта большая общая могила. Эпидемия чумы в 1812 году охватила весь юг России, в том числе и город Николаев, где жила семья Анны.

Трупы погибших людей сбрасывали прямо в яму, а затем сжигали. Очнулась Анна, когда огонь стал лизать всё её тело. Обезумев от боли, она с трудом выбралась из ямы и всю ночь брела по дороге, утратив ощущение реальности того, что происходило с нею. Она не ощущала даже боли, хотя всё её тело было в страшных ожогах, и когда её родители решили, что она умерла, это в какой-то мере так и было: умерли её чувства, желания, не стало даже памяти о прежней жизни. Прежней Анны не стало, а та, что осталась, закрыла своё сознание для воспоминаний.

При входе на территорию больницы молодая женщина столкнулась с доктором Капилло, который нервно прохаживался перед воротами. Заметив Анну, он стремглав бросился к ней. Доктор был так сильно взволнован, что даже не заметил слёз на ее лице.

– Ах, Анна! – вскричал он, взяв её за руку. – Я так вас ждал! Представьте, Лиза сбежала!

– Как сбежала? Зачем? – с недоумением взглянула на него Анна. – Какое несчастье!

– Да что вы, Анна, какое же это несчастье? – горячо перебил её доктор. – Как вы не понимаете, ведь теперь я свободен! Я полностью свободен, и имею право сказать вам, что я люблю вас, Анна, что полюбил вас с самого первого взгляда, как только увидел! О, Анна! Если бы вы знали, как я счастлив, что, наконец, могу открыть вам своё сердце!

Анна мягко отстранила его руку, и доктор только сейчас заметил страдальческое выражение на её осунувшемся заплаканном лице.

– Что случилось с вами, милая Анна? Почему вы плачете? – с тревогой спросил он.

– Ах, Аркадий Константинович, – вздохнула женщина, и глубокая печаль отразилась на её лице. – Если бы то, что я сейчас услышала, вы сказали мне ещё сегодня утром, поверьте, не было бы на свете женщины, счастливей меня. Но сейчас… сейчас…, – и она горько заплакала, закрыв лицо руками.

– Что такого могло случиться за это утро, чтобы ваше отношение ко мне изменилось, милая Анна? – с отчаянием воскликнул доктор. – Где вы были?

– У банкира Гуровича.

– Он что – отказал вам?! Не может этого быть, он ведь человек слова

– Гурович мой отец, – тихо сказала Анна. Доктор изумлённо уставился на женщину.

– Кто? Гурович?! – переспросил он, думая, что ослышался, но тут догадка озарила его лицо: