* * *
В VIII веке Византия вновь выходила из череды кризисов, спровоцированных иконоборчеством42, восстаниями черни в далеких провинциях и военными конфликтами с болгарами на севере и арабами на юге. Этот нелегкий период закончился с приходом к власти императора Исавра, основавшего династию, правившую почти сто лет. Исавру удалось восстановить спокойствие на границах и внутри страны и заложить основы нескольких сотен лет процветания и развития, которые позже историки назовут Македонским ренессансом Византии.
Столица Византии Константинополь была богатым, процветающим городом, полным своих забот, радостей и всяких интересных событий, привлекавших толпы горожан. Неудивительно, что никто не обратил внимание на богатого торговца, прибывшего из Иерусалима в гавань Феодосия43 на двух больших грузовых трехпарусных дромонах44. Звали его Исмаил ибн-Фадей. Такая смесь в одном имени иудейских и арабских частей нередко встречалась среди иерусалимской знати, старавшейся сохранить религиозный мир в процветающем многонациональном городе, который стал одним из торговых центров Средиземноморья.
Когда офицер портовой таможни поднялся на борт, чтобы собрать пошлину, богатый купец попросил отметить его в списках как Фадея Иерусалимского из гильдии торговцев пряностями. Торговцы из города Гроба Господня были желанными гостями в Константинополе. Они приносили вести с родины Христа и делали щедрые пожертвования на строящиеся храмы. Оформление и досмотр судов прошли быстро. Византиец осмотрел тюки, амфоры и бочки с товаром, выписал прескрипт с суммой сентестимы45, положенной к оплате в портовой администрации, вручил капитанам небольшие флаги с гербом Константинополя, разрешающие пребывание в порту, и, получив от торговца суму с дарами из Святой Земли, сошел на берег.
Когда суета закончилась, Фадей, а именно под таким именем прибыл в Константинополь бывший визирь багдадского халифа аль-Фадль ибн Наубахт, вышел на палубу и осмотрелся.
– Впечатляет, – уважительно покивал он головой, посмотрев в сторону Большого дворца, башни которого сияли на солнце золотом, возвышаясь над идущей вдоль берега высокой стеной. – Роскошь Византии отличается от роскоши халифата. Она более вычурная, поражающая излишествами. Наши дворцы снаружи выглядят скромнее. Интересно, что там внутри?
– Ты будешь удивлен богатством убранства дворцов, о мудрейший, – ответил стоящий рядом ас-Сафах. – Византию неспроста продолжают называть страной Ромеев, хоть здесь все уже давно говорят на греческом. Эта страна стала наследницей Рима во многих вещах и сохранила его величие, пафос и тягу к роскоши и символам величия.
– Может быть, это и хорошо, – взглянул на него Фадей. – Если знать тянется к роскоши, значит, ее легче будет купить.
– О да. И знать, и придворные, и префекты – все жаждут получить рашват46.
– Тем легче будет наш путь наверх. Ты, почтенный ас-Сафах, распорядись, чтобы приказчик оплатил пошлину. Потом мы с тобой сойдем с корабля и отправимся на небольшую прогулку в город. Ты, Абу Барак, – он жестом подозвал командира личной охраны, – дашь нам четверых телохранителей. Сам же останешься на борту следить за товаром. Да, и пошлите кого-нибудь в порт, чтобы достал нам коней.
– Это невозможно, мудрейший. Здесь только императорская кавалерия может ездить по улицам на конях и колесницах. Улицы слишком узки и многолюдны. Кони создают массу неудобств.
