Энстон стал ему другом. От него Лотос узнал, что за хорошо выполненную работу вообще-то полагаются деньги. Или, по крайней мере, «спасибо». Энстон просил, чтобы Лотос говорил ему «ты».
Сантариал как раз на этом не настаивал. Вернее, он мог бы настоять, если захотел бы ещё сильнее смутить гиганта. Но, видимо, решил, что не стоит усложнять отношения в самом начале. Архаики вообще были довольно сложными натурами: в них не было ни примитивной простоты обывателей, ни более утончённой простоты дворянства из окружения Магистра. Они были, что называется «вещи в себе» – Лотос когда-то слыхал о таком философском термине.
– Я этого не одобряю, – заявил Энстон.
– Ты их не знаешь.
– Лично их – нет. Но, видишь ли, мой жизненный опыт позволяет обобщать. Мне приходилось сталкиваться с архаиками. Все они были личности исключительные, каждый в своем роде. Но не стоит обманываться насчёт высших рас. Они могут лишь снисходить до нас, если соизволят, но никогда не позволят стать вровень с ними.
Чувствуя, что разговор намечается долгий, Лотос сел, пристроившись на самом краешке стула. Оглядел помещение конторы, успевшее стать ему родным, полки, заставленные кодексами, ячейки картотеки. Набрёл взглядом на папку с документами, которые намеревался разложить по номерам ячеек в соответствии с пометками юриста, но позабыл из-за таких-то событий… а ведь Энстон и не подумал укорять его за это! И Лотос невольно задумался, будет ли Сантариал настолько терпим к его просчётам.
– Об архаиках ходят слухи, с каждым годом всё больше. В местах, где они побывали, происходят странные вещи, – внезапно Энстон перешёл на шёпот. – Конечно, когда у наследницы королевства Эльна внезапно проходит неизлечимая болезнь, вряд ли кому-то придёт в голову задавать вопросы, однако… – он замолчал.
– Так это ж как раз нормально, – возразил гигант, не дождавшись продолжения. – Я хочу сказать, если есть кто-то, кто насылает неизлечимую хворь, должен быть и кто-то, кто эту хворь снимет! Разве не так в Немире поддерживается Равновесие?
– Лотос, Равновесие и справедливость – очень разные вещи, и когда-нибудь ты это поймёшь.
Прошла ещё минута растерянного молчания. Лотос вздохнул.
– Он похож на древних волшебников, о которых ты мне рассказывал, – выдавил гигант.
– Он может быть похож, но совершенно не таков. Одно то, что Система спокойненько его переваривает, указывает на то, что он вполне себе стандартный фрукт.
– Нет. Это не так. Он сказал, я могу не спешить с решением. Сказал, что, если надумаю, он сам меня найдёт. Но как?!
– Бравада, не более, – проговорил Энстон, но не слишком уверенно. – Архаики не читают мыслей на расстоянии, хотя могут ненадолго захватывать сознание… особей с интеллектуальным потенциалом улитки. Среди людей такие тоже встречаются. Ты сам сегодня убедился.
– Но он так посмотрел на меня…
– Да знаю, как они смотрят!
Лотос сглотнул, усилием воли овладел голосом и лишь тогда продолжал:
– Я сказал ему, что всё уже решил. И он обещал обо мне позаботиться!
– Даже древние волшебники никогда не заботились ни о ком, кроме себя, – сердито ответил Энстон. – А уж нынешние архаики… я просто не хочу, чтоб с тобой случилось что-то плохое. Вот ты точно особенный.
– Но это шанс! Вспомни, ты беспокоился обо мне. Если всё сложится удачно, я буду пристроен до конца дней своих.
– Я вовсе не хочу снять заботу о тебе со свое шеи.
