А может, ему и не обязательно было этот довод использовать. Ведь пока неизвестно, что во втором томе. Кстати, где этот самый второй том? Почему его у отца не оказалось? Может, все-таки мать его нашла? Но тогда это значило бы, что два тома лежали в разных местах. А почему?
Егор остановился и задрал голову к небу. Снег летел ему навстречу, подсвеченный фонарями, с такой скоростью, как будто там, сверху, кто-то с силой швырял его вниз. Кстати, интересно: снег же легкий – откуда вообще у него тогда скорость-то такая берется?
Пора идти домой. Не всю же ночь по улицам шататься, в самом деле. Может, мать еще не спит – можно будет про второй том спросить.
Марта Оттовна, похоже, все-таки позволила себе поплакать: во всяком случае, на звук открываемой двери она из комнаты не вышла, а появилась на кухне только спустя минут двадцать, когда Егор уже снова стоял у окна.
– Ты ходил гулять? – спросила она не слишком твердым голосом. Егор обернулся.
– Мам, а давай я тебе валокординчику накапаю, и ты поспишь, а?
– Ты же сам всегда говоришь, что валокордин ни от чего не помогает.
– Так он ни от чего и не помогает, я его тебе как снотворное накапаю. Давай?
Мать ничего не ответила, и Егор решил расценить это как знак согласия. Накапал ей валокордин в тонкую рюмочку, что вызвало у матери легчайшую гримасу неудовольствия: рюмка была предназначена отнюдь не для лекарств. Гримаса была проигнорирована, мать напоена лекарством, и Егор, обняв ее за плечи, повел в сторону спальни.
Кровать была отчаянно смята, створка окна приоткрыта, но какой-то неуловимый аромат недавних слез все равно витал в воздухе. Егор слегка погладил Марту Оттовну по голове:
– Ложись, мамуль. Спать ведь все равно когда-то придется, так почему не сейчас?
– А ты?
– Да я еще немного ту книжку почитаю… Кстати, а второй том ты не находила? – безразличным тоном проронил он.
– А у нее и второй том есть? – удивилась мать так, как будто бы наличие второго тома было абсолютной прерогативой классической литературы.
Это же надо, поразился про себя Егор, таким невинным голосом – и так недвусмысленно выразить всю глубину своего презрения ко всему, что было написано после ее любимых немцев.
– Я надеюсь, ты не слишком восхитился этим чтивом? – Марте Оттовне все никак не давали покоя материнские обязанности и любовь к хорошей литературе.
Нет, вы только посмотрите: можно подумать, что сын впервые в жизни попробовал алкоголь, и мать тревожится, чтобы он не пристрастился к разгульной жизни!
– Нет, мамочка, успокойся. Просто раз папа ее читал…
Конечно, удар был ниже пояса, но надо же было Егору как-то убедить мать в том, что он не просто пытается развлечь себя в нынешних печальных обстоятельствах.
Егор нежно поцеловал Марту Оттовну, пожелал ей спокойной ночи и закрыл за собой дверь.
Итак, второго тома нет. И где можно сейчас найти книгу 1993 года рождения, скажите на милость? Причем отнюдь не столь любимую родителями классику, которая умудрялась издаваться и переиздаваться даже и в те малоприятные годы. Этой книжонки и в интернете-то может не быть: кому могла взбрести охота ее искать, сканировать или тем паче перепечатывать, чтобы повесить в сети? Все, что издавалось на гребне разоблачений, обнажений и дискредитации, в основном в прошлом и осталось. Мало что дожило до наших дней. Но порыться в сети все-таки стоит: чем черт не шутит?
Можно и дома получше покопаться: мать-то только в кабинете разбиралась. Да и то – до книжных полок она, например, наверняка не добралась. Где еще? В отцовском любимом портфеле с кучей отделений, сделанном невообразимо давно из отличной кожи? Кстати, его тоже разобрать придется, чтобы уж совсем по-честному выполнить просьбу этих… крахмальных воротничков из его института.
