– Впрочем, горечь – неточное слово, – после затяжного молчания сказал Алексей. – Она недоверчива, категорична, но не ожесточена… Дмитрий, знаешь Евгения посещает занятия театрального факультета.
– Может, этим все и сказывается. Судя по статистике суицидов: люди с талантами, занимающиеся искусством подвержены больше скончанию жизни суицидом.
– Нет. Не в этой ситуации. Она в шестнадцать лет поступила и по ее словам – это один и динамичных и положительно эмоциональных поступков в жизни.
– Хотя… – продолжал говорить Дмитрий Молчанов.
– Все, молчи. – отрезал Алексей Аврелин, нахмурившись проверил время. Заплатив счет, Алексей с Дмитрием Молчановым вышли на улицу в поисках стоянки такси.
Они подъехали к общежитию по улице *** и в 10:00 утра выполнили обещание, как учтивые и серьезно озабоченные друзья. На пороге перед входом в здание Евгения ждала. Даже не задумавшись, Алексей Аврелин нагнулся и прижал губы к ее гладкому лбу:
– Привет.
– Здравствуйте. – Евгения, смутившись, прошептала Дмитрию Молчанову.
– Привет. Я Дмитрий. Врач. – протянув руку для пожатия, сказал он. Евгения сделала вид, что не заметила простого рукопожатия. Открыв тяжелую входную дверь, она чувствовала на себе изучающие глаза врача. Из всех ее друзей в Праге наверняка Алексею Аврелину и Дмитрию Молчанову было известно, где на самом деле Евгения была эти два дня.
– Нас ждут в приемной, гостевой комнате. Я сейчас приду. Подождите. – она ушла к лестничной площадке. После своего возвращения девушка не раз ловила на себе их задумчивые взгляды.
Они прошли по коридору в гостевую комнату. Евгения открыла двери с витражным стеклом. В кресло, только что оставленное Михаелой Констатни, опустился Старый Патрик . Он тоже посмотрел на дверь, через которую вошли трое, и, растягивая слова с ликующей ухмылкой заговорил:
– Прекрасное утро, не правда ли?
– Патрик, вы можете идти. Заходите и присаживайтесь. – сказав, Михаела Кнстатни собирала чайный сервиз и угощения на поднос.
– Как скажете, – вставая с кресла, проговорил Патрик. Быстрые и проницательные, как стальные шипы, взгляды Дмитрия и Алексея открыли в сердце старика только наивную безмятежность, а в его чертах выражение полного и спокойного удовлетворения. Он произнес Михаеле Констатни «Как скажите» таким тоном, каким говорят: «Ваша воля Божья». Когда трое – Евгения, Алексей Аврелин и Дмитрий Молчанов расселись в гостиной комнате вокруг круглого стола, окруженные со всех сторон уютом и теплом. Домуправляющая не могла не улыбнуться, выжидающе поглядывала на молодых людей. Она понимала, что может держать их в тревожном ожидании сколько угодно, но дело было в том, что ей нравилось нестарое желанно скромное общество. Оно будило в ней воспоминания о собственной молодости и о людях, сидевших на этом вот самом диване и рассказывавших ей самые странные, разные истории. Расставляя чайный сервиз на круглом столе, Михаела Констатни не собиралась начинать разговор.
– Вы вправду домуправляющая? А я Дмитрий Молчанов. Мой дедушка начал жить в Праге в 1981 году. Вы из Праги? Вы ведь не станете делать мне выговор, что я вам мешаю расставлять кружечки? – Алексей Аврелин собирался на него цыкнуть, но Михаела Констатни поспешно осмотрелась.
И заговорила с Дмитрием Молчановым, дружески представившись :
– Михаела Констатни. Вижу, вас тоже заинтересовали мои фамильные фотографии. – широко улыбаясь, она присела на свой бежевый диванчик.
