Колыбелью нам была степь донская. Очерки истории донской поэзии - страница 12



Города и станицы Войска Донского одарили поэта новыми, незабываемыми впечатлениями. В Таганрог Раевские и Пушкин прибыли 30 мая. Утром выехали в Ростов. «Где-то по дороге, в донских гирлах, увидели путешественники на одном из островов покосившуюся избушку без окон (или они были на стороне, обращенной к морю), да и дверей не приметили. Обшарпанная, давно не беленая, укрытая густыми зарослями камыша, казалась она совсем нежилой. И вдруг, словно из-под земли, явилась подле избушки старуха, простоволосая, черная от загара, с заткнутым за пояс темным передником. Приложив ко лбу ладонь, поглядела на проезжающие мимо острова экипажи.

– Вот те на! – весело вскричал Пушкин. – Ни дать, ни взять – Баба Яга у своей избушки на курьих ножках! Все согласились с ним, что очень похоже».

В Ростове А.С. Пушкин и Раевские осмотрели крепость Святого Димитрия, посетили Богатый колодец. А в версте от крепости лежал армянский город Нахичевань. Там задержались у базара. Путешественники прошлись по торговым рядам. «Многоязыкая пестрая толпа поразила воображение поэта. Тут были темнолицые армяне в строгих чёрных одеждах, греки и итальянцы, весьма словоохотливые и подвижные, горцы в черкесках, казаки в чекменях или кафтанах с кинжалами на поясе… украинцы в широченных шароварах и ярко вышитых полотняных рубахах»:

Какая смесь одежд и лиц,

Племён, наречий, состояний!..

Меж ними зрится и беглец

С брегов воинственного Дона.

«Когда возвращались в ожидавшие их кареты, Пушкин сказал в раздумье:

– Я жаждал краёв чужих. Я знал, что полуденный воздух оживит мою душу. Но я не знал, что и на отечественном юге так много любопытного, достойного пера поэта. Прелестный край!»

Через 10 лет судьба вновь забросит сюда поэта. В. Гнутов рассказывает об этом так: «К аксайской переправе подъехали далеко за полдень. Не впервые Пушкин видел Дон, но всякий раз его волновала эта река – колыбель казачьей вольницы. Он вышел из коляски на берег. Вся река была в солнечных блестках и чуть-чуть розовела у левого берега. Правый хмурился тенью высокого бугра и казачьих куреней по его склону. Пушкин снял цилиндр и, шагнув к самой кромке воды, с чувством сказал, как старому другу: «Здравствуй, Дон!»:

Блеща средь полей широких,

Вон он льется!.. Здравствуй, Дон!

От сынов твоих далеких

Я привез тебе поклон.

Утром отправились в Новочеркасск. «В Новочеркасске Пушкин квартировал в доме, принадлежащем вдове казачьего офицера. Однажды у поэта с хозяйкой зашел разговор про обычаи и нравы донских казаков. И когда из древнего сундука вместе с кубельком (платье казачки, шитое по-татарски) был извлечен старинный, украшенный яркими цветами женский шёлковый колпак, в форме закругленного мешочка, Пушкин пришёл в восторг».

Потом был Старочеркасск. Его посещение отразилось в творчестве поэта. Под впечатлением этой поездки Пушкин решает написать о Разине, о булавинском восстании, а описывая ход Крестьянской войны под руководством Е.И. Пугачёва, он неоднократно упоминает город Черкасск. В своих произведениях поэт часто обращался к Дону, использовал донской казачий фольклор, мотивы донского казачьего народного творчества. Пушкин был поклонником донских вин. Его особенной любовью пользовалось «Цимлянское», которому он посвятил строки:

Приготовь же, Дон заветный,

Для наездников лихих

Сок кипучий искрометный

Виноградников твоих…

Распрощавшись со станицей, переправившись на левый берег, где их ждали кареты, Раевские и Пушкин выехали на Ставропольский тракт и продолжили путь на Кавказ через Махинскую (ныне – Ольгинскую), Кагальницкую, Мечётинскую, Егорлыкскую станицы…