Комическое, или О том, как смех казнит несовершенство мира, очищает и обновляет человека и утверждает радость бытия - страница 3

То же мы имеем в сентиментальном романе. Ричардсон эротичен, эротична, например, сцена обыска Ловеласом Памелы (но эротичен как бы не автор, а отрицательный герой). Так, может быть, написана книга Иова. И так будем мрачнеть дальше.

На юге России я слыхал два анекдота, рассказанные мне не то про белых, не то про красных.

Ведь песни белых похожи на красные песни.

Белые пели:

Красные пели:

Анекдоты же следующие.

Ведут человека на расстрел. Дождь. Холодно. Он говорит: «Какая погода плохая». Конвойный отвечает: «Тебе ничего, а мне назад идти».

Второй.

Ведут еврея на расстрел. Он спрашивает: «Какой сегодня день?» – «Понедельник». – «Пустяки, для меня начинается неделя».

На чем основан комизм этих анекдотов?

Не думайте, что я сошел с ума. Я только совершенно убежден в деле, которое делаю. Недавно узнал, что аналогичный анекдот существовал в XV веке.

Это анекдоты, кровь в анекдотах не кровава, берутся не вещи, а отношение вещей.

Анекдоты основаны в первом случае на сопоставлении смерти и неприятности, на различном отношении к чужой смерти и к личной неприятности.

Во втором случае анекдот построен на противоречии интонации обычной поговорочной фразы и трагизма положения.

Это любопытнейший пример обрабатывающей силы приема.

Вещи в анекдотах не значат сами по себе ничего.

Важно сопоставление вещей.

Трагическое отличается от комического не материалом, из которого построена композиция, а главным образом ключом, написанным перед произведением.

В частности, новая форма воспринимается почти всегда как комическая.

Может быть, поэтому комический жанр в искусстве обычно является передовым.

Впоследствии ощущение комизма стирается, и мы часто плачем там, где нужно смеяться.

Трагизм образа Дон Кихота – явление вторичное.

Исследование русского комического стиха покажет нам, что именно здесь создавались новые формы.

Я думаю, что в смехе крестьян над «Гамлетом» не было непонимания.

Они восприняли художественную форму драмы, но в ином ключе.

Смех есть один из видов ощущения композиционного неравенства.

Ошибка крестьян, смеющихся над «Гамлетом», того же рода, как и ошибка русской критики, плачущей над пародийным «Евгением Онегиным».

А «Евгений Онегин» пародиен насквозь.

Пародийны рифмы. Выбираю для заграницы примеры попроще:

Статью свою бросаю, как камень в воду.

Берлин, 1 сентября 1922 года

Толковый словарь русского языка поясняет: «Смех – короткие и сильные выдыхательные движения при открытом рте, сопровождающиеся характерными порывистыми звуками…» Это верно. Но если бы смех был только особым выдыхательным движением, то с его помощью можно было бы рушить разве карточные домики и он не стал бы предметом эстетического разговора.

На деле смех – как отметил Н. Щедрин – оружие очень сильное, ибо ничто так не обескураживает порок, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех. А. И. Герцен писал, что смех – одно из самых мощных орудий разрушения; смех Вольтера бил, жег, как молния. От смеха падают идолы, падают венки и оклады, и чудотворная икона делается почернелой и дурно нарисованной картинкой. Для В. Маяковского острóта – «оружия любимейшего род». Чаплин утверждает, что для нашей эпохи юмор – противоядие от ненависти и страха. Он рассеивает туман подозрительности и тревоги, окутавший ныне мир.