Ну и о чем ты плачешь, лиса рыжая?
Спасенный поваром Ав, войдя в салон в одно мгновение забыл и про Марию, и про архитектурные коварства “этого невозможного” бассейна. И вовсе не потому, что фазан уже дымился на столе, вино кроваво мерцало в хрустале и вообще здесь было много таких вкусностей, которые Ав видел раньше только на картинках в греческих книжках. А потому, что кузен был в салоне не один. Ему прислуживали две девушки, – рабыни, – как сразу определил Ав, хотя рабынь он раньше не видел. В Магдале ведь ни у кого не было рабов. Сами как рабы. Все нищие и несчастные. Ну, по сравнению с Константином, а теперь уже и с Авом – точно нищие. В общем, непонятно, почему Ав решил, что это были рабыни. А кто еще?…
Одной из девчонок, той, что посмуглее, родом, вероятно, из Африки, было никак не больше четырнадцати, то есть она была ровесницей Ава. Другая – высокая и худенькая, с печальными глазами – была намного старше. Уже совсем взрослая женщина. На вид Ав дал ей шестнадцать и не удивился бы, если бы Константин вдруг сказал, что ей все семнадцать. В общем, уже совсем старая. Поэтому та, черненькая, ему больше понравилась. Да и по росту она ему больше подходила.
Обе девушки были не просто красивы, а красивы до головокружения! Однако, не их красота отбила у Ава память и способность трезво рассуждать, причем сразу, как только он сюда вошел. А их диковинный наряд. Вернее отсутствие такового. То есть нет, девчонки формально были во что-то одеты. А как иначе? Но сказать, что их плетеные хитоны что-то скрывали, было решительно невозможно. И при этом ни та, ни другая не испытывала от этого портновского ляпа каких-либо неудобств. Напротив, обе они были веселы, раскованы и, вообще, чувствовали себя не как рабыни.
– Интересно, а как должны чувствовать себя рабыни?, —
озадачил себя вопросом Ав и совершенно потерялся, ведь раньше он об этом не задумывался, а тут… —
– Ну, несчастными, наверное, должны себя чувствовать, ведь их силой заставляют…
Нет, служанки несчастными не выглядели. Было непохоже, чтобы кто-нибудь заставлял их делать то, чего они не хотели бы сами. Ну, там, ходить перед Константином почти голыми и садиться к нему на колени, делая вид, что они как будто и не страдают вовсе, а что им это даже приятно! Тут еще и Ав будет теперь бесплатно на них смотреть…
– А с чего ты взял, что они рабыни?, —
поинтересовался Иосиф.
– Ну а кто? – В общем, неважно!, – ответил Ав воображаемому раввину. – Не о том разговор!
– А о чем, собственно?…, – не унимался Иосиф.
Константин, как Ав заметил, успел уже не только переодеться, но даже и искупаться в том самом бассейне, потому что его волосы были мокрыми. Мокрыми они были и у рабынь. Ну конечно, пока мальчишка изучал дом, ему ведь слышался девичий визг и плеск воды! Фантазия заработала…
Кузен восседал за столом в непомерных размеров кожаном кресле, поедая фрукты, названия которых Ав не знал. Напротив стояло еще одно, точно такое же кресло, пустое, и больше в салоне сесть было решительно не на что. Разве что на пол. То есть этот огромный стол был накрыт на-двоих! И Константин кивком головы пригласил Ава присоединиться к трапезе. Мальчишка с опаской погрузился в кресло и совершенно в нем утонул. Впрочем, скоро освоился. Сидеть в нем было даже приятно. Только вот есть не получилось. И виной тому стали уши, которые сделались малиновыми. Да и вообще он весь пошел пятнами. Шея покрасилась и стала, как у леопарда.
