– И говорят они о Матфее…
– Почему ты так в этом уверен?
Не дав мне ответить, со стороны коридора разнеслись громогласные шаги, и через несколько секунд на пороге появился батюшка в противогазе:
– Извините, дети мои, что задержался. Рад, что не упустил вас на условленном месте. – Он поклонился.
Мой товарищ поклонился в ответ и вопросительно посмотрел на меня:
– Твой друг?
– Тот самый свидетель, о котором говорил Семашко. – сказал я.
– А ведь это именно тот поп, которого я спас вчера. В иных обстоятельствах он вряд ли стал бы сотрудничать с советской властью, но поскольку я геройствовал…
– Верно. И я рад, что расскажу всё именно вам, дети мои, – сказал батюшка. – Я очень благодарен вам за вчерашнюю помощь.
– Это всё прекрасно, но что именно вы можете нам рассказать о хозяине этой комнаты?
– Многое, я его и шайку его безбожников знаю отлично.
– Что вы имеете в виду под «шайкой безбожников»? – спросил я.
– Эти люди… Среди которых был и этот гражданин. Они… Ну… Верили в Христа вроде как. Но ничего святого в них не было. Они почитали проклятия и мыслили, что это божественная награда, а не кара. У них была целая секта, где почти все были прокляты. И почти все выходили из общего аристократического круга. Эта секта и до сих пор существует.
– Откуда вы про это знаете?
– Они заседают прямо напротив Христа Спасителя. Вроде как в качестве издевательства за то, что наш приход их отвергнул. Да и с Эйнемом у них какие-то связи.
– Кондитерская фабрика… – догадался Феликс.
– Да. Именно, – подтвердил батюшка. – Когда один один из отцов ересь и был изгнан из епархии, его приютили именно в недрах фабрики на Берсеневской набережной.
– Из ваших, значит… А как его звали? – спросил я.
– Отец Матвей.
– Вот картинка и начала складываться, – заключил Феликс.
Печать первая – Феликс – Фабрика товарищества Эйнем
Фабрика из красного кирпича смотрелась сегодня довольно угрожающе. Была дождливая погода, и серые тучи почти касались её довольно невысоких труб. Вода в Москве-реке тихо плескалась, и ввиду того, что сегодня предприятие не работало, этот самый плеск было слышно даже от главного входа.
Да и на всём Безымянном острове нынче было тихо. Возможно, из-за того, что вчера произошло на той стороне реки и введённого карантина. Я бы на месте обычных горожан тоже не показывал лишний раз носу из дома. Но работа обязывает.
Кроме всего прочего, отсутствие людей крайне помогало нашему делу. Ведь если мы снова столкнёмся с чем-то опасным, а целая секта проклятых вполне себе подходила под описание «чего-то опасного», то мы хотя бы не заденем гражданских в процессе погони или борьбы. По крайней мере, мне очень хотелось бы верить, что всё не выйдет так, как было в прошлый раз.
Для этого была как минимум ещё одна причина, и заключалась она в том, что я истратил слишком много сил на ту перестрелку. Ещё бы немного, и мой демонический глаз выгорел бы от столь длительного и активного использования. А вместе с ним выжгло бы и мой мозг.
Никогда бы не подумал, что столь незначительная в плане энергозатрат мутация, какой была моя, могла бы довести меня до самовозгорания. Всё же я никак не воздействовал на реальность и не делал ничего разрушительного. В каком-то смысле я мог бы делать все эти краткие предсказания и без глаза, только это потребовало бы длительных тренировок и определённого таланта. Но мне хотя бы не пришлось нормировать использование собственного зрения.
