Комната утешения - страница 9

Я сижу за столом до тех пор, пока всё – конфорка, кастрюля, какао, столешница, чашки – совсем не остынет.

Ко мне никто не приходит.

Но я пробую снова и снова.

Даже не знаю, что можно сказать, кроме как «мне жаль, я подвел всех этих людей».

Мне всегда нравилось тревожно-восторженное чувство в ладонях, когда берешь новую карту. И как бьется сердце, когда повышаешь ставку. И чувство свершившейся справедливости: мне повезло, потому что не могло не повезти.

Однажды в городе оказались странные приезжие, выглядели они совершенно обыкновенно, но в их присутствии отчего-то становилось не по себе. «Какой чудесный у вас городок. Впервые в жизни вижу, что люди празднуют зиму. Наслаждаются ею. Так чуднó».

Я вижу себя откуда-то со стороны: киваю и неловко улыбаюсь этим мужчинам в рабочей одежде, со строгими лицами и безупречным выговором. «Давайте сыграем на то, чтобы такая зима простояла еще день-другой?»

Я вижу себя откуда-то со стороны: сначала играю на маленькие суммы, потом – на огромные.

Я проигрываю.

Проигрываю.

Проигрываю.

Проигрываю.

Сейчас мой долг, исчисляемый в днях, шестизначен.

Я продолжаю играть в надежде, что мне повезет. Меняю лица, темпераменты, возраст. Играю как интуит (внутреннее чутье больше не помогает), как логик (стратегии рассыпаются), как агрессор (сочиняю злые слова, которые не работают). Я хочу, чтобы у жителей города появился хотя бы один шанс пережить зиму.

(Количество слов в минуту: неизвестно, но меньше, чем в прошлый раз)

Календарный март в этом году почему-то похож на обычный ноябрь. И кто его за это осудит: если бы я была солнцем или почками-зародышами, мне бы тоже не хотелось показываться миру, пока он в таком состоянии.

У Али не получается ловить слова. Сегодня она назвала посудомойку машиной – поторопилась, забыла, перепутала.

– Мелочь какая, – говорит Аля.

Плохой знак, – бормочу я. Не свалиться бы опять в это.

Когда свои слова не идут, надо попытаться впустить в себя чужие. Я предлагаю Але полистать учебник шведского. Она соглашается. Вижу, что не хочет, но соглашается. Умница девочка. Мы начинаем рыбалку: из текстовой глади выуживаем незнакомое, посылаем в переводчик, возвращаем в предложение – плыть и исполнять предназначение.

Я спрашиваю:

Какие шведские слова тебе нравятся?

Она говорит:

– Ну, SAMBO прикольное – не нужно всяких вот этих гражданский муж / жена и генеалогических деревьев; еще DUKTIG классное: вот как ты скажешь по-русски «талантливый», «способный», «умница», «умелый» одним словом? И чтобы было не för mycket? И KISSNÖDIG: удобно, когда для концепта «хочу писать» есть что-то специальное и простое.

Это самая длинная – оформленная в слова – мысль, которую она породила за последние несколько дней. Спасибо тебе, шведский язык.

Любовь к шведскому открылась у нас в университетские годы. После поездки в Стокгольм Аля, как водится, полная энтузиазма, нахватала было случайных слов, а после быстро потеряла интерес к рутине. За это время я тоже полистала правила фонетики и грамматики, историю Скандинавии, книжки с художественными текстами – и влюбилась. Заказала сказки про Пеппи Длинныйчулок (которую в оригинале, оказывается, звали Пиппи), про Нильса со сложно произносимой фамилией, который летал с гусями, и какое-то из непереведенных на русский произведений Пера Лагерквиста.

Я смотрю на Алю и вспоминаю, как она открыла Лагерквиста и, обнаружив, что текст неподъемный, отказалась читать дальше третьей страницы. Мне пришлось накупить черных гелевых ручек с квадратными колпачками (ее любимых) и линованную тетрадь с толстой матовой бумагой (не хочу вспоминать, сколько она стоила), чтобы по сорок минут сидеть над каждой страницей и выписывать незнакомые слова.