— А можно, я тогда ноут у вас на зарядку поставлю?
— Конечно.
Я возвращаюсь на свой участок, беру ноут и сетевой шнур, а потом уже у Марины мою руки, как прилежный мальчик, и плюхаюсь на диван. Марина готовит здесь же, на деревянном столе под навесом на походной газовой плитке. Если сейчас включить электрический чайник или индукционную плитку в сеть, генератор сразу вырубится – мощность не та. О чем я ее и предупредил.
— Спасибо, очень вкусно, — молниеносно сметаю с тарелки яйца в овощами и ветчиной.
Еще и хлебом все это дело собираю с тарелки. Кажется, что вкуснее в своей жизни ничего не ел.
— Доедай все, — Марина двигает ко мне сковороду на подставке. — Я больше не буду.
Пока в гейзерной кофеварке варится кофе, я вылизываю и сковородку.
Вот теперь хорошо.
— Хотела спросить, — отмахиваясь от комаров, Марина наливает в чашки ароматный кофе, — твой приятель не сильно пострадал?
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Мы не общались.
— Даша моя, конечно, выдала, — Марина ставит передо мной чашку.
— Да сам виноват, — и не пытаюсь выгораживать Шилова.
Я его предупреждал.
— Скажи, неужели он надеялся на что-то? — спрашивает Марина. — Сахар вот, сливки, — двигает коробочку с рафинадом и одноразовые пакетики.
Я пью черный и сладкий. Поэтому беру ложку и закидываю в кружку три кубика.
— Походу, — пожимаю плечами.
— У вас все так просто, — хмыкает женщина, медленно размешивая свой кубик сахара. — Пришел, увидел, победил.
— У кого – у нас? — я делаю первый глоток.
Ништяк. Кофеек – что надо.
— У молодых, — поясняет Марина.
— А вы что старая? — интересуюсь, склонив голову набок.
— Раз ты мне выкаешь, выходит, что так, — замечает Марина.
— Перейдем на “ты”, — тут же предлагаю я.
— Если тебе так будет комфортно, — женщина пожимает плечами.
Да мне офигеть как у тебя комфортно.
Сейчас ее светлые волосы распущены. У корней цвет немного темнее, и я делаю вывод, что она не натуральная блондинка. Ловлю себя на том, что снова любуюсь ее лицом.
— Ладно… — делаю еще глоток. — Ты тут одна? Где семья?
— Дочь за городом отдыхает.
— У тебя есть дочь?
— Да. Ася, ей пять.
— А муж? — вылетает у меня.
— Мы в разводе, — Марина отводит взгляд.
— Ясно, — я прячу лицо за чашкой.
Нафига я спросил про мужа?
— А ты – внук Валентины Федоровны? — после неловкой паузы продолжает Марина.
— Да. Вы были знакомы?
— Конечно, — она кивает. — Жалко. Хороший она была человек.
— А вот я ее почти не знал, — признаюсь Марине.
— Почему?
— Они с мамой плохо ладили. Мы редко виделись. Как-то так.
— И что теперь с участком будет? — Марина переводит взгляд за забор.
— Не знаю. Наверное, родители продадут, когда в наследство отец вступит. Некому тут всем заниматься.
— Значит, у меня будут новые соседи, — с грустью произносит женщина.
Похоже, моя бабуля правда ей нравилась.
— Ну да, — я допиваю кофе. Пора бы уже мне валить, но, почему-то, совсем не хочется. — Марин, а по поводу того, что вы сказали… — говорю я и осекаюсь. — Что ты сказала про молодых, — тут же исправляюсь. — Не все такие, как мой друг.
Марина недоверчиво ухмыляется. Но даже это ее не портит.
— Да неужели?
— Серьезно. Я вот, например, очень старомодный, — глажу свой набитый живот.
Думаю, не надо говорить, что я по-прежнему топлес. Я провожу ладонями по бедрам, поудобнее устраиваясь на диване. В одном кармане телефон, в другом что-то шуршит. Машинально сую руку – презерватив. Тот самый, многострадальный, Шиловский. Неиспользованный, разумеется.
