Концепция феноменологии Макса Шелера. Шелер vs Гуссерль - страница 17

, отношение трансцендентальной философии к реальности человека могло бы измениться. Именно это открытие и совершили каждый по-своему Гуссерль и Кассирер. У Гуссерля это углубление понятий интенциональности и редукции, у Кассирера – уточнение понятия функции до понятия символического формирования, которые вели к новой культурной антропологии, не утратившей притязания быть трансцендентальной философией»[67]. Орт аргументированно показывает сущностное генеологическое родство концепции «трансцендентальной субъективности» и теории когнитивных типов у раннего и позднего Гуссерля, с одной стороны, – концепции символической функции сознания и «философии символических форм» у раннего и позднего Кассирера, с другой (рассмотрение аргументации Орта выходит за рамки нашей работы).

Ещё одним существенным сходством взглядов Гуссерля и Кассирера можно считать переворот, совершаемый ими параллельно в парадигмальных приоритетах методологии познания. Речь идёт об отказе от приоритета натуралистической ориентации в методологии познания (наблюдавшейся у Когена и Наторпа) в пользу приоритета гуманистической ориентации. Если прежде «науки о духе» рассматривались как область применения методологии «наук о природе», то после того, когда «науки о духе» повели борьбу за суверенитет и автономию (прежде всего усилиями В. Дильтея и Г. Риккерта), наоборот, «науки о природе» стали рассматриваться как потенциальная область применения методологий, вырабатываемых «науками о духе»[68].

Необходимость смены парадигмальных приоритетов в методологии познания и модернизации трансцендентального метода Кассирер обосновывает небывалым приростом знаний в области гуманитарных наук, или «наук о духе», в XIX веке, которого не было во времена Канта и который он, естественно, не мог учесть, но – по убеждению Кассирера, – обязательно бы учёл. Главное требование «трансцендентального метода», каким его разработал Г. Коген, – исходить из научного факта. Коген ограничил факты фактами математического естествознания. «Но Канту не было свойственно такое ограничение, – заявил Кассирер в диспуте с Хайдеггером в 1929 году. – Я же спрашиваю: как возможен факт языка?»[69]. Развёрнутым, впечатляющим по глубине и детализации ответом на этот вопрос и стала его «Философия символических форм».

Отвечая на этот вопрос уже в 1939 году, Кассирер находит в «неогуманизме» Гёте, Гердера и особенно В. фон Гумбольдта необходимое связующее звено, недостающее в сложившейся историографии философского процесса. Недостающее для чего? Для гуманистического обоснования философии культуры. Культура включает в себя, согласно Кассиреру, также и научное познание, а ее ядром является человеческая индивидуальная личность как творец всех культурных форм. «Она [личность – А.М.] является формой лишь постольку, поскольку задаёт эту форму сама себе, и поэтому мы не должны видеть в этой форме, в противоположность бесконечному бытию Бога и природы, лишь предел, а должны признать и познать её как подлинную и самобытную силу. Всеобщее, открывающееся нам в области культуры, в языке, в искусстве, в религии, в философии, всегда является поэтому одновременно и индивидуальным, и универсальным. Ибо в этой сфере универсальное нельзя увидеть иначе, нежели в действиях индивидуумов, так как только в них оно находит свою актуализацию, своё реальное воплощение»