Концепция феноменологии Макса Шелера. Шелер vs Гуссерль - страница 29

Сравним теперь здравый философский антисциентизм Шелера, предоставляющий свободу и независимость учёным и автономию научному познанию, с квазирелигиозной верой Гуссерля в философию как высшую универсальную строгую науку, устанавливающую свой контроль над всеми другими научными дисциплинами познания и знания. «Первичные понятия, которые проходят через всю науку и определяют смысл её предметной сферы и теорий, возникли в наивной установке, обладают неопределёнными интенциональными горизонтами и представляют собой грубые продукты наивной и неосознанной интенциональной работы. Это относится не только к специальным наукам, но и к традиционной логике со всеми её формальными нормами. Всякая попытка прийти от исторически развившихся наук к лучшему обоснованию, к лучшему пониманию их собственного смысла и их собственных достижений приближает учёного к цели его самоосмысления, – писал Гуссерль. – Однако существует лишь одно радикальное самоосмысление – феноменологическое. Но радикальное и абсолютно универсальное осмысление неотделимы друг от друга и вместе неотделимы от подлинного феноменологического метода самоосмысления в форме феноменологической редукции…»[107].

Как показала мировая практика ХХ века, контроль философии за научным познанием, сулящий на первый взгляд плодотворные перспективы, парадоксальным образом ведёт к тому, что философия оказывается зажатой слишком узкими (и по сути не адекватными) для неё рамками «научности», а наука обнаруживает себя под строго режимным квазиидеологическим надзором философии. В результате проигрывают и наука, и философия. Первая – потому что вынуждена тратить силы в борьбе за свою свободу и независимость от философии (подобно тому, как раньше она боролась с религией), вторая – потому что из-за целевой дезориентации, дублируя функции фундаментальной теоретической науки, не занимается тем, чем, собственно, призвана заниматься в первую очередь: давать актуально мотивированные ответы на вечные философские вопросы.

Как известно, Гуссерль радикализовал известное требование беспредпосылочности философии и объявил его фундаментальным принципом феноменологической философии. «Теоретико-познавательное исследование, которое выдвигает серьёзное притязание на научность, должно, как это уже неоднократно подчёркивалось, удовлетворять принципу беспредпосылочности», – писал он, в частности, во Введении ко второму тому «Логических исследований» (ч. I). Правда, тут же Гуссерль делает важную оговорку: «По нашему мнению, однако, этот принцип не может требовать чего-то большего, чем строгого исключения всех допущений, которые не могут быть целиком и полностью реализованы