- Как вы себя чувствуете, хозяйка? – спросил меня один из мужчин, как-то странно окинул меня взглядом и хмыкнул.
Тут я поднатужилась и выплеснула из себя изрядную порцию воды. Желудок сразу стал пустым-пустым, а в животе заныло, как будто я качала пресс полчаса подряд. Меня затрясло, стало холодно даже на солнце, и совершенно не понятно, зачем называть меня хозяйкой…
- Надо сообщить моей маме, - сказала я, стуча зубами. – Она на мосту, мы прыгали… трос оборвался или развязался… - тут я посмотрела на свои ноги и увидела, что на ремнях болтается обрывок троса.
Ну точно – не проверил, как следует. А если бы я разбилась там в лепёшку?!. От злости я немного пришла в себя и первым делом расстегнула ремни, отшвырнув их в сторону.
- Дайте кто-нибудь телефон? – попросила я. – Я – туристка, из Локарно, мне надо позвонить матери…
Никто не бросился услужливо предлагать мне телефон. Мужчины переглянулись и выглядели озадаченными.
- Я заплачу! – сказала я, оскорбленная таким крохоборством.
Правда, мой кошелёк с картами и наличкой остался в машине… Но ничего. Попрошу маму, она переведёт на счёт.
Но даже за плату никто не торопился доставать телефон. Мужчины зашептались, поглядывая на меня, и я расслышала что-то про одежду.
Одежда им моя не понравилась? Да это они одеты, как чучела на огороде в деревне Гадюкино. И телефон им жалко дать человеку, попавшему в беду! Вот тебе и хвалёный цивилизованный рай!
- Где тут ближайший полицейский участок? – спросила я, теряя терпение. – Покажите, как пройти до полицейского участка.
- Так это в Сан-Годенцо, хозяйка, - с запинкой произнёс тот из мужчин, который спрашивал, как я себя чувствую. – Пять миль.
Пять миль? Неужели меня унесло настолько далеко? И что это за город – Сан-Годенцо? Впервые о нём слышу.
- До Локарно далеко? – спросила я, вставая и отжимая волосы.
- Двадцать миль, - мужчина озадаченно почесал макушку. – А почему вы в такой одежде, хозяйка?
- А что не так с моей одеждой? – удивилась я. – Обычная одежда. И меня зовут Полина Павловна…
- Да она же не в себе! Вы не видите, что ли? – ко мне подскочила мокрая женщина и вцепилась мне в плечи. – Бедняжка! Совсем помешалась после смерти мужа! Видите, даже его одежду надела… Пойдём, Апо, тебе надо отдохнуть. Пойдём.
Женщина говорила со мной ласково, но я на всякий случай отодвинулась.
- У меня нет мужа, синьора, - сказала я по-итальянски, потому что все они тут лопотали на смешном итальянском. – Я из России, мне надо в полицию. Понимаете?
- Конечно, понимаю, - закивала она с таким сочувствием, что можно было расплакаться от умиления. – Идём со мной, Апо, всё будет хорошо. И не надо топиться, очень тебя прошу… Смерть мужа – это страшно, но лишать себя жизни грешно.
- Она сама прыгнула?! – ахнули мужчины и все, как один, перекрестились.
- Конечно, сама, - сказала я уже сердито, потому что хотелось поскорее переодеться, да и маму надо было успокоить – она ведь с ума там сходит. – И больше никогда такую глупость не сделаю.
- Вот и хорошо, - залепетала женщина, снова обнимая меня за плечи. – А теперь пойдём, пойдём… Ты меня не узнаёшь?
- Я вас впервые вижу, - отрезала я, опять сбрасывая её руку. – И не цепляйтесь за меня, пожалуйста.
- Она меня не узнаёт! – воскликнула женщина горестно, обращаясь к мужчинам. – Она точно сошла с ума! – потом она обернулась ко мне и сказала, просительно заглядывая в глаза. – Апо, я ведь твоя дорогая подруга, Ветрувия Фиоре, я замужем за Джузеппе Фиоре, братом Джианне Фиоре, твоим дорогим мужем…
