Конебер и доху аз мин - страница 3

С бабушкой было познавательно. Она много читала, обожала разгадывать кроссворды, задавать вопросы на эрудицию, а самое главное – дарила замечательнейшие красивейшие пустые коробки из-под конфет. Они служили шкатулками для хранения перьев попугаев.

Экзотическая коллекция появилась благодаря Бошкиным, друзьям семьи из второго подъезда, которые отгородили пол-кухни под разведение ар, какаду, амадин и так далее. Предприимчивые соседи носили гордое прозвище «петухи», так как их пернатый бизнес начался с разведения кур.

При наличии петухов-Бошкиных коробки из-под конфет приходились очень кстати. Я могла часами перебирать и сортировать разноцветные перья – желтые из хохолков, красные и синие из хвостов, зеленые и голубые из грудок .

Бабушка вообще была оригинальна в подарках. По праздникам мне вручались яйцерезки, магнитные коробки под горелые спички, которые лепятся на плиту, складные пластиковые стаканчики и другие полезные молодой хозяйке вещи.

Сычевка – самое счастливое время в моей жизни. Ощущение полного счастья я отразила в огромной надписи мелом на доме «И жизнь хороша, и жить хорошо!». Солнце, ветер, тени, цветы, интересные занятия, вкуснейший бабушкин овсяный кисель с растительным маслом. Дни проходили беззаботно и весело, хотя по одинаковому расписанию.

Поздний завтрак, затем свободное время. Обычно либо качалась на качелях и горлопанила песни, все, что знала, подряд, либо залезала на чердак, чтобы помяукать. Мастерство подражать котам было на высоком уровне. Однажды рыжая кошка, подумав, что ее зовут котята, очень долго бегала по всему участку в поисках источника звука. Я пряталась и с замиранием сердца наблюдала.

После такого занимательного досуга мы с мамой шли в лес или на речку. В лесу собирали лекарственные травы, ловили бабочек и стрекоз, нанизывали землянику на травинки, чтобы получались бусы. А на речке до вечера ловили головастиков, делали зарядку, купались и загорали. Мама считала, что нужно закаляться. Кстати, поэтому (и еще из экономии) я всегда ходила босиком, обувь на лето не покупали. Только на дождь имелись резиновые сапоги.

Потом шли домой, ужинали, мылись в маленькой баньке в конце огорода, ложились спать.

Самым интересным местом в Сычевке был деревянный туалет. В городе удобнее, конечно, но зато здесь вместо мягкой бумаги ежедневный отрывной календарь. Сидишь, читаешь… Масса интересного.

Как-то мне понравились стихи «Смело, товарищи в ногу, духом окрепнем в борьбе». Вырвала страницы и выучила интернационал наизусть. Тяготела к соцреализму.

Так проходило лето. Не менее радостным было возвращение домой. Папа придерживался традиции чисто-чисто убирать квартиру и покупать фрукты. Под кроватью всегда лежали персики, в валенках на антресолях дозревали бананы, а на подоконнике красовался арбуз. Входишь в квартиру – а она какая-то другая: вроде все то же самое, но каждый раз ощущение начала какого-то нового, лучшего этапа.

Все началось с визита незнакомого усатого мужчины. Он стоял посреди комнаты и разглядывал книжные полки. В модных брюках и бежевой рубашке с нарисованными коричневыми облаками и птицами. Гуси-лебеди, кажется. Нас представили: «Дядя Володя. Дочка Ира». Попили чаю, ушел.

Через несколько дней мама забрала меня из садика с обеда и обрадовала тем, что идем в гости. Шел проливной дождь, дул сильный ветер. Удачно, что дом, куда мы направлялись, был даже ближе к садику, чем наш. Пятиэтажная хрущевка без лифта. Хозяев в квартире не оказалось, вместо обещанного праздника мама заплакала навзрыд и сообщила, что разводится с папой, теперь будем жить здесь. Я стала утешать: «Все будет хорошо. Здесь отлично – интересно. Смотри – матрешки вон какие, и бутылка с коллекцией монет из разных стран». Долго сидели без света в потемках и рассматривали монеты. Острое чувство жалости, бесповоротно изменившее отношение к маме. На смену абсолютному восхищению и гордости пришло желание опекать как неразумного ребенка. Потом мы часто шутили, что у нас все наоборот – я ее мама, а она моя дочка. С этого момента началась другая жизнь. Новый уклад, непривычные стены, даже еда не такая. Часто, просыпаясь утром, не могла понять, где нахожусь.