Конец света, 13 - страница 4

– Скутер? Очень неразумно! – воскликнула одна из подруг Тёти Моти (та, которая с наступлением весны пересаживалась из разбитой машины на новенький, сияющий хромом мотоцикл). – Это же опасно.

– Учить языки – хорошо! – радостно произнёс маленький человечек с раскосыми глазами, наверное японец. В компанию он затесался случайно, загоревшись желанием познакомиться с настоящими художниками.

– Да что компьютер! В Японии почти все дети носят очки, – вставил Мастер-Ломастер (который несколько месяцев назад необратимо разобрал на части свой компьютер, пытаясь добавить или, наоборот, убрать какие-то детали). – Да они там целыми днями…

Сабина вытянулась в струну и бросила осуждающий взгляд в сторону родителей.

– А я? Что получила я? – крикнула она с вызовом, снова потрясая рукой со свидетельством.

Мама Сабины прочесала пальцами торчащие волосы, а папа поправил колечко в ухе.

– Дорогая, – начал Пётр, – сегодня ведь очень трудно выжить, занимаясь искусством…

– Разве что гнать халтуру, – добавила Павлина, стараясь не смотреть в сторону Тёти Моти.

– Знаешь что, – ядовито прошептала та, – по крайней мере, я в состоянии удерживать себя на плаву. А если кто-то хочет заниматься так называемым «настоящим искусством», то должен быть готов к последствиям.

– Искусство нужно ради себя самого! – изрёк Мастер-Ломастер, и Пётр ему поддакнул.

– Будем надеяться, что летний пленэр откроет вам новые перспективы, – подвела итог «мотоциклетная» подруга Тёти Моти.

И тут же кто-то предложил, чтобы наконец принесли вино.

– Надеюсь, вы отлично проведёте время, – хмуро буркнула Сабина себе под нос. Так ничего и не добившись, она ретировалась в свою комнату и продолжила чтение книги.

Когда в комнате наступили сумерки, Сабина уже знала ответ на терзающий её вопрос. Причиной всех несчастий, которые преследовали Сабину Трубач (двенадцати лет), была её фамилия.

Она вспомнила тот день, когда в мастерской появился полный мужчина, держащий за руку маленького толстого мальчика.

– Господин художник? – спросил он, взглянув на отца Сабины.

– Пётр Трубач, – по привычке представился отец, а полный мужчина заморгал маленькими глазками.

– Но… я к художнику, – сказал он. В этот момент мальчик наступил на тюбик цинковых белил, лежавший на полу.

– Это я, – улыбнулся отец Сабины.

– Но ведь вы только что сказали, что вы трубач. – Полный мужчина дал оплеуху толстому мальчику. – Под ноги смотри, опять вляпался в какую-то дрянь!

– Это не дрянь, а цинковые белила, – возразила Сабина, которая знала наизусть все надписи на тюбиках.

– Пётр Трубач, художник, – улыбнулся отец. – Художник Пётр Трубач.

– Так вы художник или трубач, определитесь, пожалуйста! – Полный мужчина покраснел от злости.

– Художник Трубач, – сказала Сабина, с интересом наблюдая, как толстый мальчик суёт руку в мисочку с льняным маслом.

– Будьте добры позвонить на этот номер, когда определитесь, кто вы такой. – Мужчина бросил на стол визитку, взял мальчика за руку (предварительно вытерев измазанную руку платком) и вышел, хлопнув дверью.

Едва на лестнице затихли шаги, зазвенел телефон.

– У вас уже был президент нашей компании Новицкий? – Сабина узнала голос тёти. – Я отправила его в мастерскую: он хотел заказать портрет внука.

Отец Сабины промямлил что-то невразумительное и посмотрел на карточку, которая приклеилась к палитре.

– Радослав Новицкий! – громко и выразительно прочитала Сабина, высовываясь из-за спины отца.