Как и люди были посеяны богом на землю, – не прямо, так сказать, в пашню, как плевелы, – а:
– В уже имеющих в Его распоряжении бог-офф!
– — – — – — – — – — – —
– Сам человек помочь себе – не может-т!
Что и значит, из самой себя книга не получится, – а только:
– В другой книге.
– — – — – — – — – — – —
Поэтому и у Пушкина, и у Гомера события меняют собой друг друга не как другие, – а:
– Становятся Сценой на фоне Театра предыдущих событий!
Эту разницу – что второе событие не враг первому, как уже бывшему, а:
– Его ребенок, – заметить непросто, и до такой степени, что царю Агриппе сие распознать так и не удалось, – как ни тренировал его Апостол Павел.
– — – — – — – — – — – — —
– Таким образом, Остап ведет украинские полки на штурм этой Трои, Андрей, как Троянский Конь находится внутри, а папа Тарас Бульба, удерживает в это время силы Ада, которые могут прийти на помощь Польше, ибо:
– Там и находится, – несмотря на то, что все, многие, или почти все не заметили сие, так как видели его в последней атаке на Польшу.
Там, друзья мои, был Остап Бульба.
Вот, что значит, не заметить событий, происходящих После других событий, не заметить, что предыдущие события служат и у Гоголя, как у Пушкина и Гомера:
– ПОСЫЛКАМИ, – событий, идущих за ними.
Следовательно, предыдущее событие – это не тоже содержание, хотя и другое, – а именно:
– ФОРМА, – по отношению к дальнейшему содержанию.
– — – — – — – — – — – —
Именно об этом Разрыве Целого Пушкин написал два произведения:
– Воображаемый Разговор с Александром 1, – и:
– Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана.
Каждое состоит из Двух Героев, – которые – этэньшен:
– Его ПИШУТ.
В каждом предложении, как Целом на вид – находятся слова Их – Обоих! Следовательно в монологе скрыт диалог, – спрашивается:
– Зачем?
Именно для того, чтобы показать:
– Мир на Две Скрижали – завещанные Богом – может разделить, как монолит, – только:
– Третий участник этих соревнований жизни.
И любого из троих героев Гоголя можно считать этим Третьим – по отношению к другим двоим:
– Читателем, – следовательно – в этом времени – невидимым по Содержанию!
Не зная этого формата Жизни, или – что тоже самое Романа – совершенно нельзя понять, что происходит и в Горе от Ума Грибоедова, ни в Ревизоре Гоголя – в Тарасе Бульбе:
– Вообще категорически, – будут думать, что и ничего Такого не только нет, но и абсолютно:
– Быть не может!
Белинский добросовестно расписал свои претензии, показав этими своими разборками места деления теста на не совсем или даже совсем нестыкующиеся, особо возмутившись, что:
– Не только Скалозуб, не только Фамусов, но и – надо же – даже Лиза – служанка:
– Запела песни точно такие же, – как, мама мия:
– Чацкий!
Белинский изумился, потому что не мог найти места делений текста, – на:
– Роли.
Не заметил – можно сказать – того, что на Пути в Эммаус идут Двое, – а не:
– Опять двадцать пять, – только ОДИН в поле воин.
– — – — – — – — – — – —
Но главное, почему Белинский не мог заметить перехода одного к другому не через точку в тексте, а посреди текста одного предложения – это абсолютное недопущение объективного участия в происходящем в Художественном произведении, на:
– Сцене! – зрителя.
Беготня ЧИТАТЕЛЯ, кукующего, может быть, даже на галерке. – как:
– Яго! – туда-сюда, – да вы что.
– — – — – — – — – — – —
Зачем нужно Распятие? Получается так, что сам Человек не может не бежать за ошибочным результатом. Спрашивается:
