– Некоторые – не говорят любят, но всё равно жалеют капиталистов, что очень много зарабатывают, но посмотрите, сколько всего хорошего отдают школьным учителям!
Как-то – по последним сведениям зарплата учительницы в США в последний – нет, не день ее жизни – год ее работы в школе перед пенсией – это:
– 15 тысяч долларов в месяц – по-русски:
– Лимон, – как у почти завзятого здесь средней руки капиталиста.
Эта критика – в Плюс – Коржавина потому липа, что главное здесь не восхвалять достоинства кого-то либо, или чего-то, – а наоборот, главное:
– Уничтожить хорошее, – что значит, положительное в фундаменте, чтобы и так сказать вообще:
– Ничего не было.
Почему и отказались коржавинцы от подачки бога – двух скрижалей завета:
– Не-а, мы всё равно жить по-хорошему не хотим, так как и не будем.
Можно подумать – так как приводит такие необдуманно-обдуманные примеры – что и его – Андрея Гаврилова – учили резать правду-матку, где самого Коржавина, да и Солженицына, как на запас, а вышло он-то как раз больше всех и смог:
– Вывернуть всё наизнанку, чтобы уж даже Чацкий бежал за границу, – ибо, как в песне:
– Хороша ты хороша – хуёво одета мисс совьетунион идеологишен.
Тут впору выходить на телевидение, а не с задних рядов кричать-выкрикивать:
– А тапарь запупендрите разоблачение иво кого.
Коржавин выдал стандарт критики запада по-советски, а Андрей Гаврилов принял его как само собой разумеющуюся эстафету.
Этот цирк можно довести до абсурда:
– Дон Кихот мельницы ломал по всему миру, а у нас на Украине как раз из-за этого хлеба настолько было мало, что вообще:
– Не было.
Иван Толстой:
– После того, как Коржавин всё-таки закончил горный техникум – защищал – так получается уже, что практически, как все местные выдающиеся личности:
– Защищал Синявского и Даниэля.
Как в нагрузку за возможность печатать хоть что-то. Ибо, кто – нет, не обязательно читал – слышал хоть немного из того, что шьёт действительности мира Синявский – это ни больше – ни меньше, как:
– Бред ёжика даже на – даже не на? трезвую голову.
Все эти Финты возможны в идеологии только по причине того, что заведомо отрицается фундамент философии Гегеля и философии Канта:
– ПОСЫЛКИ, – и то здесь никогда не бывает. – Почему и можно одно и то же крутить то так, то наоборот, но как и заповедал Иисус Христос:
– На ФОНЕ чего та или иная хренопасия делается-производится.
Здесь это ЧЕГО – нет априори. КОГО – как в Евангелии – даже не имеется в виду в учебнике, – ибо:
– Киты? – да вы что!
– А что? Слоны, стало быть?
И никаких слон-офф быть не может после того, как наш Александр Македонск-афф побывал в Индии.
Думать, что Иван Толстой и Андрей Гаврилов уже не первый раз ошибаются фундаментально из-за незнания, что не только каждое, но и любое утверждение имеет:
– Посылку, – сомнительно.
Ибо, да, здесь – после запрета Канта и Гегеля, а уж тем более Бога и Иисуса Христа – никто толком не понимает, что, собственно, они говорили, запрещено понимать то, что хотел понять и понял Король Лир у Шекспира, – про Пушкина враз и навсегда проштамповано, он тока, это:
– Пел.
Но! Многое, или пусть Кое-Что видно и без рассуждений, и, следовательно, только заставить писать и говорить липу может заставить только Заказ, – авось данный даже сразу:
– Как льгота поступления на гуманитарный факультет, где проходной балл, например, на Исторический – может быть одна четверка, на теорию искусства – обязательно все пятерки.
