Общепризнанным вождем народничества был Н. Г. Чернышевский. Используя гегелевский закон отрицания отрицания, Чернышевский доказывал, что историческая закономерность и промышленный прогресс создают предпосылки для перехода к более справедливой и производительной форме собственности, а именно к государственной собственности с общинным владением и общинным производством, способной не только предотвратить «язвы пролетариатства», нищету трудящихся, но и содействовать росту производства. На первом этапе, по мнению Чернышевского, существовала общинная собственность на землю, т. к. землевладение еще не было связано с затратой капиталов. На следующем этапе уже предусматривались затраты личных капиталов, и поэтому земля поступила в частное владение. Чернышевский полагал, что все страны должны перейти к социализму, и в переходный период могут сосуществовать все формы собственности, конкуренция между которыми выявит преимущество общественной собственности. Россия, сохранившая крестьянскую общину, может миновать стадию капитализма, используя экономический опыт стран Запада и общинные навыки коллективного хозяйствования.
Считая крестьянскую революцию целью общественных преобразований в России, Чернышевский, вместе с тем, не верил в революционную силу крестьянства. «Масса нации, – писал он, – ни в одной еще стране не принимала деятельного самостоятельного участия в истории». В русском освободительном движении Чернышевский усматривал два этапа: 1) просвещение интеллигенцией народных масс и 2) непосредственное осуществление исторического дела, т. е. революционного свержения феодально-крепостнической системы. В последующем его политическая программа претерпела изменения – от призывов к освобождению крестьян с землей к идее насильственного уничтожения царизма и крестьянской революции после реформы 1861 года, не давшей «земледельческому населению» подлинной свободы. «Крайность может быть побеждена только другой крайностью», – писал он и делал вывод: народ не созрел для революции. Крестьяне, поднявшиеся на борьбу без руководства, не смогут добиться необходимых результатов. При этом Герцен и Чернышевский не видели в пролетариате революционную силу.
Единомышленник Н. Г. Чернышевского Н. А. Добролюбов признавал материальные интересы источником и главной движущей силой классовой борьбы в обществе, но, вместе с тем, отмечал, что дармоедство сохраняется в силу экономической зависимости «людей трудящихся от эксплуататоров». Общество справедливое, демократическое, с его точки зрения, предоставляет каждому своему члену естественное и неотъемлемое право на материальные блага, возвышает личность, делает ее счастливой, развивает в ней стремления к полезным преобразованиям и улучшениям. Если же человек ущемлен в своих правах, то он может обратиться к общему суду и получить от него согласие на восстановление социальной справедливости. Добролюбов был убежден в том, что в России только крестьянство способно озарить светлым лучом революции «темное царство» и коренным образом изменить существующие порядки. Реальные обстоятельства в жизни народа, согласно Добролюбову, уродуют, искажают его психологию, но в то же время «образовывают», революционизируют его, пробуждают в нем инициативу. В отличие от Чернышевского, связывавшего с просвещением народных масс подготовку к революционным действиям, Добролюбов считал крестьянство не только способным к революции, но и готовым в любой момент начать ее, стоит лишь организовать его «живые силы». По его мнению, ни просвещение, ни тайные организации, ни литература не могут поднять народ против самодержавия, если он сам не почувствует потребности искоренить социальное зло. Мистически веря в потенциальную революционность крестьянства, Добролюбов вместе с тем считал, что важную роль в крестьянской революции призваны сыграть революционеры, «энергические деятели», знающие практические потребности народных масс, их «правильные стремления».
