«Не больше, чем у тебя с Магничем»…
Руки Магнича на груди, горячее дыхание касается шеи, слезы жгут глаза…
Пальцы Ивана впиваются в мои плечи.
«Не ври мне! Да или нет?»
Формально – нет, потому что в самый последний момент поняла, что не могу. Оттолкнула, встала, оделась и ушла. А если по сути – да, потому что мысленно уже сделала это, и физическое завершение не играло никакой роли…
«Господи, Сашка, ну почему ты у меня такая дура?! Зачем? Зачем ты призналась? Пока слова не сказаны, ничего нет. Сомнения, подозрения – может быть, но человек верит в то, во что хочет верить».
«Вот именно, мама. Поэтому и сказала «да». Он сам мне изменил. С моей подругой. И не сомневался, что я изменяю ему. Сказала бы «нет», все равно не поверил бы. Я просто поняла, что больше так не могу»…
*
Ты мне всю жизнь перепахал – и теперь я должна под тебя строиться?! Чтобы тебе было удобно и спокойно?
Нет, не так, конечно. Мы оба виноваты. И да, Саша действительно у мамы дурочка. Такая уж уродилась - без башки. Но это не значит, что теперь нужно сложить лапки и вести себя так, как хочется тебе. По-хорошему ты просишь, скажите, пожалуйста. Я тебя тоже много о чем просила по-хорошему, ты меня слышал? Нет, потому что вообще не слушал. Вот и я тебя слушать не обязана.
Зато теперь мне все стало ясно. Как только закончится практика, многоточие окончательно превратится в точку. Большую жирную точку в конце главы. В конце той книги, которую мы начинали писать вдвоем. Не у всех книг бывает счастливый конец, к сожалению. Это жизнь.
Я молчала – он ждал. Кто кого перемолчит. Ничего не изменилось. А что, собственно, могло измениться?
В общем, я сказала «нет». Значит, месяц нам надо как-то сосуществовать.
Чтобы отвлечься, переключилась на программу своих работ, мысленно тасуя пункты в списке: что в первую очередь, что может подождать. Сначала пробы с посевом, замеры, съемка. Потом обработка данных, сверка с прежними. Наблюдение в динамике.
Самое поганое в том, что мне нужна была помощь. Озеро тридцать шесть километров с севера на юг и шестнадцать с запада на восток. На лодочке не нагребешь, а на катер права получить я так и не собралась. Да и пробы объемные в одиночку сложно брать. Обычно для таких дел есть лаборанты, а тут никого. И если Ванька заговнится, то мне придется несладко. Разве что его непосредственному начальнику жаловаться, но до него еще доцапараться как-то надо.
По карте от деревни до станции километров двенадцать по прямой. С той скоростью, которая светилась на табло, мы давно должны были добраться. Значит, не по прямой. Иван отключил автопилот и держал курс, лавируя между многочисленными мелкими островками, поросшими лесом. Красота, конечно, сказочная – строгая, суровая. Северная. Но настроения любоваться не было. Вместо этого внимательно вглядывалась в воду.
Справочники описывали Волозеро как слабоминерализованное, с водой темно-желтого цвета, с преимуществом сине-зеленого фитопланктона. Сильной жары этим летом не было, цветение если и началось, то не настолько, чтобы бросалось в глаза. Во всяком случае ни зеленых пятен цианей, ни бурых скоплений диатом я не заметила.
Значит, будем искать. Эти заразы вместе не живут, как рыжие и черные тараканы. Если одни идут в рост, вторые гибнут, но перед этим бурно плодятся и те и другие. Вода усиленно цветет, рыбе нечем дышать. Когда я сказала шоферу Саше, что можно развести еще какие-то третьи водоросли, чтобы пригасить борцунов, это было неправдой. То есть в теории можно, но никто этим никогда не занимается. Сами между собой разберутся, процесс естественный. Главное - чтобы рыбу при этом не забили. Интересовало меня все это исключительно с научной точки зрения.
