Конкиста по-русски - страница 28
Заявление Красноводского уездного исправника общей полиции о привлечении к уголовной ответственности Каракозова Тимофея Ивановича за убийство двух и более человек в состоянии превышения пределов необходимой обороны оставить без рассмотрения в связи с отсутствием в материалах дела доказательств события преступления.
Настоящее определение по вступлении его в законную силу, на основании ст.19 Положения об усиленной охране, представить на утверждение Астраханскому губернатору, наказному атаману астраханского казачьего войска генерал-лейтенанту Соколовскому Ивану Николаевичу.
Подписи:
Председатель Астраханского окружного суда
Лешинков П. А.
Временные члены: полковник Перфильев, купец Дулин,
купец Аристархов, учитель реального училища Кузьмин.
Секретарь – коллежский регистратор Юхновский С.В.
Гербовая печать».
Частным определением в адрес Красноводского приставства общей полиции Астраханский городской суд указал о недопустимости содержания под стражей свидетелей обвинения – туркмен племени гёклен из аула Кара-Агач Амангельды, Ашир-Клыча, Батыра и Бяшима, которые и были освобождены из-под стражи в зале суда.
Определения суда обжалованы не были.
Отсутствовавший на суде редактор астраханской газеты «Востокъ» Пятницкий Николай Николаевич переговорил по телефону с адвокатом потерпевшего Иоахимом фон Берггольдом и в утреннем выпуске газеты следующего дня напечатал статью, полную сочувствия к коммерсанту, подвергнувшемуся разбойному нападению, и восторженных похвал в адрес молодых туркменских рыбаков, спасших Каракозова от неминуемой смерти.
Каракозов заказал в Астраханском епархиальном соборе благодарственный молебен, был трезв и серьезен. Пожертвовал и на храм, и на сирот, и на убогих, а после молебна закатил в собственном доме званый обед, продолжавшийся трое суток…
Глава 8
1 сентября 1911 года.
Аул Кара-Агач со дня своего основания не знал подобного праздника. Две свадьбы справлялись в ауле в один день.
Весь аул прибран к большому тою – свадебному пиру. С восходом солнца улочки политы и выметены. Самый большой аульный двор в усадьбе старшины Балкан-Байрам-бая готовится принять столько гостей, сколько придет к застолью. От палящего солнца двор надежно защищен высокой беседкой, увитой виноградными лозами. От распутицы вымощен хорошо подобранной и подогнанной каменной плиткой. Сегодня от крыльца дома до ворот весь двор устлан кошмами и коврами по старому обычаю, в котором принимает участие каждая аульная семья. Теперь по этому двору в обуви ходить никто не будет. На заднем дворе режут баранов. Острый туркменский нож и ловкие руки в минуту снимают шкуры, разделывают туши, и вот уже семь больших казанов дымятся ароматами вареной и жареной баранины. Два пятиведерных тульских самовара (подарок купца Каракозова) будут поить чаем всех жаждущих.
На окраине аула – толпа любопытных, здесь готовятся к скачкам. К сожалению почтеннейшей публики, результат скачек абсолютно известен еще до начала состязания. На весь аул только два ахалтекинца, оба принадлежат Байрам-баю. Так что можно только гадать, кто из них будет первым – гнедой или рыжий. Остальные кони также всем известны, их призовые места на всех скачках всегда одни и те же. Тем не менее призы ждут победителей: ковер, халат и трехмесячная белая овечка.
Однако кто же виновники торжества? Это наши знакомые.
Амангельды высватал свою любимую Алтынсай (Золотой Месяц), уплатил требуемый калым и ждал часа, когда невесту привезут на белом верблюде, богато убранном коврами, разноцветными шерстяными кистями и медными колокольчиками. Молодой жених примет невесту не в старой глинобитной мазанке своих родителей, но в собственной новой юрте, убранной еще не топтаными цветными войлоками и коврами. В его очаге огонь впервые будет разведен молодой хозяйкой. У стен юрты – два сундука, полные добра, – от посуды до отрезов русского сукна и бархата, под потолком – доселе невиданная в ауле вещь – русская семилинейная морская масляная лампа «летучая мышь».
Похожие книги
