Господин Бливиллис хотел опять заняться своими делами, но резкий, слегка визгливый и высокомерный голос пронзил наступившую на мгновение тишину.
– Пока я шел сюда, нашел вот это, – Рогберт раскрыл кулак и показал простую ленточку лимонного цвета. Через несколько секунд он вновь спрятал ленту к себе в карман.
– И что?
– Вы хотите сказать, что носите женские ленты? – Рогберт вскинул бровь.
– Ты не знал? – невозмутимо ответил Бливиллис.
Рогберт молчал, смотря то господину прямо в глаза, то поверх его макушки.
– Господин, не стоило так его избивать, – после короткого молчания пролепетал он.
Долор встрепенулся.
– Кого? Ах, того человека? Подумаешь, невелика потеря. Таких чертей навалом, – он вдруг сделал паузу. – Что-то мне в нем не понравилось, – господин Бливиллис задумался, но видя, что пришедший собрался уйти, вдруг попросил: – ленту только оставь здесь. Она же всё-таки моя.
Рогберт повиновался и поспешил скрыться, оставив Долора рассуждать в одиночестве. Когда дверь негромко хлопнула, Долор поднял взгляд и устремил его на лежащую перед ним ленту. О чем-то подумав, он усмехнулся.
***
Констанция собралась с первыми лучами, проверила, все ли на месте собралась уже выйти из дома, как неожиданно вспомнила: забыла плащ. Ей до сих пор было не понятно, как хозяин дома мог расстаться с таким дорогим плащом. Этот плащ был очень плотный, большой и теплый. Летом в нем ходить было бы проблематично.
Плащ девочка сразу же накинула на себя. Пытаясь совладать с застежкой на груди, она совсем забыла, что здесь не одна и вспомнила об этом только после короткого вопроса:
– Помочь?
Льюис уже сидел за столом с бумагами и держал в руке стакан теплого чая. Он смотрел куда-то мимо Констанции, скорее даже не на неё, а на свой плащ. Бывший.
Девочка лишь коротко кивнула.
Звездочет медленно подошел к ней и аккуратно застегнул ремень на груди. Плащ был явно великоват его новой обладательнице и ощутимо тяжеловат. Констанция поблагодарила хозяина дома.
У себя в комнате она так же нашла кожаную сумку, в которой некогда лежали яблоки и мед. Эти продукты она отдала господину Льюису, как плата за плащ и за то, что она переночевала одну ночь у него. Конечно, на всякий случай она оставила пару яблок себе.
Всю ночь ее мучил выбор: звать ли с собой Фреда или уходить без него? С одной стороны, ей до сих пор не нравятся его вопросы, его внешность и голос, а с другой – он довольно полезный человек в плане «еды». Да ещё он вполне сможет изъясняться с людьми в то время, когда она сама не сможет. Таскать с собой книгу и объяснять свои слова жестами у неё больше не было никакого желания. Как бы долго она этим ни занималась, привыкнуть к таким методам сложно.
Ночью ее болевые ощущения прекратились, и вот-вот будет нужна новая подпитка. До следующей деревни далеко, поблизости нет ни души, которая способна чувствовать боль, поэтому она все же решила взять Фреда с собой. Тем более, кажется, она должна ему пару ответов на его вопросы.
Вздохнув, она присела на пороге дома и стала наблюдать за движущейся природой.
Фред встал, нехотя собрал свои вещи, и давая серебро Льюису, поинтересовался:
– Девчонка, которая вчера была здесь, она еще останется у вас?
– Она ушла с первыми лучами солнца, – охотно поведал старик, глядя мальчику прямо в глаза.
Фред хотел уже уходить, но звездочет его задержал:
– Погоди-ка, – мальчик послушно остановился. – Вот, держи, – Льюис взял что-то со стола.
