В ее голове произошел сбой, а потом выскочило сообщение: «Она знает его имя, она знает его имя… его имя… она… пришла за мной».
Она побледнела, схватилась за голову и до боли сжала волосы. А потом вдруг упала на колени и пробормотала:
– Прости за грубость, посланница. Но к-камень, он со мной. П-прошу, пощади.
Теперь удивилась и сама Констанция. Ее лицо вытянулось, она непонимающе взглянула на Фреда. Тот пожал плечами, а девушка продолжала сидеть на коленях, опустив голову. Вдруг появился запах. Едкий, пропитанный болью, при чем душевной. Он казался четким и сильным, но это было далеко не так. Страх намеренно усилил этот запах, чтобы Констанция попала в ловушку, о которой потом пожалеет.
Боль исходила от Мелинды, сидящей и всхлипывающей. Она окружала девушку двадцати двухградусным гало, круг мягкого фиолетового света вился прямо возле ее головы. Так она была похожа на святую.
Девочка подошла к девушке и села рядом с ней.
– Расскажи, что с тобой случилось.
Мелинда продолжала всхлипывать, придерживая лицо руками. Иногда припадок доходил до той степени, когда Мелинда готова была порвать кожу на своем лице. Фиолетовая дымка стала гореть еще ярче. У Констанции сводило все внутренности от этой игры с ее обонянием. Она попыталась задержать дыхание, но чуть не вскрикнула от боли. Дышать ртом тоже не получалось; тело все равно сводило от голода.
Фред, крайне удивленный, сел с другой стороны от плачущей девушки и, положив руку ей на плечо, тихо проговорил:
– Пожалуйста, расскажи нам, что случилось.
Мелинда подняла голову и, еще раз всхлипнув, прерывисто заговорила. Пока боль не ушла, Констанция вдохнула ее в себя, перед этим сказав, что если что-то изменится, она не волновалась.
А что-то действительно изменилось. Сердце, ноющее до этого момента, вдруг перестало болеть и обрело покой, застучав ровно. Страх начал оседать и Мелинда, осмотрев Фреда и Констанцию, начала свой рассказ.
Душевная боль хуже телесной: тело мучится лишь бурями настоящего, а душа – и прошлого, и настоящего, и будущего.
А. Домбровский «Сад Эпикура»
Она начала свой рассказ с самого начала, когда была еще совсем крохой, маленьким несмышленым ребенком. Тогда у нее пропал брат. Стивен был очень хорошим человеком, только слишком любопытным. Сложно присвоить любопытство к плохим чертам характера или хорошим. Кого-то это самое любопытство чуть не загнало в могилу, а кому-то даже спасло жизнь.
Любопытство Стивена можно было причислить к плохим чертам, потому что оно его и погубило.
Бесконечные гуляния, отсутствие дома уже стало привычкой. Вся его жизнь была беззаботной ответственностью, которую он то принимал, то отказывался от нее. Его мучили кошмары тех мест, где он побывал. Что самое странное – он любил эти кошмары. Они загорали в нем сильный огонь, подстрекающий на подвиги.
Но беззаботность кончилась, как только Стивен прибежал домой, весь взмокший и испуганный.
– Мелинда, – проговорил он, мечась взглядом от одного родственника к другому. – Мне нужна Мелинда.
Тогда она была еще маленьким ребенком, который только-только научился ходить. Она остановилась в дверях и вопросительно оглядела столпотворение. Сложно было сказать, что она чувствовала в тот момент, и помнила ли его вообще.
Стивен, со слезами на глазах, подбежал к ней, но не обнял и не поцеловал, как обычно, а просто присел, чтобы быть ее роста.
