– Как же Вы напугали нас, господин Абдуллах – наконец приходя в себя говорил филолог, держась за сердце.
– Я удивлялся, почему Вы всё ещё с волнение стояли и в упор не видели меня, как оказалось это просто случайно сработал материал. Ну что же, господа, давайте забудем это небольшое недоразумение и отправимся вместе в столовую, по пути мимоходом обработав наши раны, ибо я не советовал бы надолго их оставлять как Вам, так и себе. А затем в столовой, с превеликим удовольствием наслаждаясь беседой, можем отведать пару блюд, ибо такая разминка могла пробудить в Вас чувство голода и усталости. Кроме того, подходит время полдника.
Родион немного сомневался в честных намерениях этого человека, поэтому немного отстранился, но Вадим Александрович, будучи более старше и продумывал свои ходы наперёд, заявил:
– Мы согласны следовать с Вами и, признаться, приносим извинения за нанесённый Вам ущерб, если будет возможность, мы обязательно восполним ваши убытки.
– О, какой вздор, Вадим Александрович. Вовсе не Вы, а я должен просить у Вас извинения за то, что не предупредил Вас. На самом деле мои намерения не были плохими, и я решил просто таким образом развлечь Вас. Что же касается этого, так это сущие пустяки для меня, роботы скоро приведут всё в порядок, а я чтобы подкрепить свои извинения действием, согласен отложить все мои сегодняшние дела и полностью быть в Вашем распоряжении.
– Но не станет ли это очередным сюрпризом для нас? – поинтересовался Родион Михайлович, и ожидал, что Вадим Александрович сделает ему замечание, но этого не последовало, теперь доктору наук было всё равно, особенно после последней фразы юноши, даже если совсем недавно бились бок о бок.
– Если же даже будут сюрпризы, то какие именно, это уж точно решать мне, ибо не забывайте, молодой человек, что это Вы находитесь в моей обители, а не я в Вашей – с максимальным хладнокровием ответил господин Абдуллах, что казалось его взгляд просто проходил насквозь молодого человека.
Вадим Александрович ни на минуту не сомневался в господине Абдуллахе, ведь хотя недавно они бились не на жизнь, а на смерть, профессор был глубоко благодарен господину Абдуллаху, за то, что он подарил ему кров, спас его жизнь, предоставил столько всего, но вместе с этим, он осчастливил этого филолога, который хоть и достигал успехов, в глубине души, он не имел веру в будущее, веру в завтрашний день. А теперь, когда этот человек осчастливил его встречей с родным человеком – его любимой сестрой Аннушкой, в глазах учёного горел стимул, сердце его оживало и стремилось идти вперёд, ожидая всё новые и увлекательные сюрпризы от этого человека.
Как только профессор ступил на пластину, то он наконец спокойным взглядом оглядел веранду и весь нанесённый ущерб. Часть мраморных перилл, весьма дорогих, если измерять земными мерками, была сломана, большие осколки уже упали в, казалось бы, бездонную пропасть, но пыль от этого разрушения, наряду с мелкими осколками находились здесь же рядом с осколками хрусталя, который некогда был весьма красивым хрустальным столом.
Неподалёку находилось откинутое в сторону и окровавленное кресло, которое получило свой новый окрас после сильного удара об голову юноши. Осколки самых различных предметов, следы крови и порванной одежды всё ещё валялись здесь же. Этот вид был весьма плачевным, впрочем, не лучше, чем вид самих присутствующих. Вадим Александрович, у которого всё ещё бешено продолжало биться сердце, получил несколько ударов головой, откуда виднелись следы крови, как и на треснувшей губе. Царапины на руках, которые можно было увидеть и через небольшие отверстия, порванной верхней одежды, на части которых успела проступить кровь, успели уже затвердеть. Вся одежда была прилично испачкана, а волосы с бородой взъерошены, но взгляд оставался всё таким же гордым и твёрдым.
