Читать онлайн Кэтрин Хьюз - Письмо

Март 1973 года

Всё, на этот раз она умрет, без всяких сомнений. Она знала, что ей оставалось недолго, и молилась, чтобы конец пришел быстрее. Она чувствовала, как по шее течет теплая липкая кровь. Секундой раньше она слышала тошнотворный хруст собственного черепа, когда муж со всего размаху швырнул ее о стену. Во рту мешалось что-то похожее на осколок гравия – ее зуб, который она отчаянно пыталась выплюнуть. Его руки сдавили горло так сильно, что она не могла ни дышать, ни издать ни единого звука. Легкие сжались, моля о глотке кислорода, а глаза готовы были выскочить из орбит. Голова закружилась, и наконец она начала проваливаться в спасительную темноту.

Раздался давно позабытый треск школьного звонка, и вдруг ей снова было пять лет. Болтовня остальных детей тонула в непрекращающемся дребезге. Она закричала, чтобы они перестали, вдруг осознав, что у нее, оказывается, был голос.

Она распахнула глаза и уставилась в потолок спальни, потом перевела взгляд на будильник, который только что вырвал ее из ночного кошмара. По спине стекали холодные капельки пота, а сердце продолжало бешено колотиться. Она натянула одеяло по самый подбородок, стараясь сохранить уютное тепло еще хоть на мгновение, и осторожно выдохнула. Ее дыхание превратилось в пар и застыло в студеном воздухе. С невероятным усилием она заставила себя встать с кровати и поежилась, коснувшись босыми ногами ледяного шершавого пола. Она взглянула на Рика – он, к счастью, все еще крепко спал, похрапывая после опустошенной бутылки виски. Она убедилась, что его сигареты по-прежнему лежат на тумбочке, куда она предусмотрительно положила их еще вчера. Если с утра Рик не мог найти свои сигареты – день был испорчен.

Она тихонько пробралась в ванную и прикрыла дверь. Чтобы Рик проснулся, за окном должна была прогреметь вторая Хиросима, но Тина не хотела рисковать. Она набрала таз ледяной, как обычно, воды, чтобы помыться. Зачастую им приходилось выбирать, кого кормить – себя или счетчик. Рик потерял работу в автобусной компании, так что на отопление денег оставалось немного. На выпивку, сигареты и азартные игры, правда, хватало, вздохнула она про себя.

Она спустилась на кухню и поставила чайник. В дверной щели уже торчали газеты – «Сан» для нее и «Спортинг лайф» для мужа. Она вытащила их и рассеянно пробежала глазами. Ее внимание привлек заголовок. Сегодня был день скачек «Гранд Нэшнл». От одной мысли, сколько денег на них просадит Рик, ей стало не по себе. К обеду он наверняка уже будет так пьян, что едва ли отважится самостоятельно дойти до букмекерской конторы, так что ставки придется делать Тине. Контора располагалась по соседству с благотворительным магазином, в котором она помогала по субботам, и букмекер Грэм стал за долгие годы ее близким другом. Несмотря на то, что Тина всю неделю работала стенографисткой в страховом агентстве, она с нетерпением ждала своего дня в магазине. Рик говорил ей, что глупо тратить целый день, добровольно разгребая шмотки покойников, вместо того, чтобы работать в нормальном магазине и пополнять семейный бюджет. Но для Тины это было поводом отвязаться от Рика хотя бы на день, и к тому же ей нравилось болтать с покупателями – с ними она могла не следить за каждым сказанным словом.

Тина включила радио и убавила звук. Тони Блекберн со своими плоскими шутками всегда знал, как рассмешить ее. Он как раз объявлял новый сингл Донни Осмонда, «Двенадцатое никогда», когда чайник тихонько засвистел. Она подхватила его, пока звук не превратился в пронзительный свист, и засыпала две ложки чайных листьев в старый заварной чайник. Дожидаясь, пока чай настоится, она присела за стол и развернула газету. Услышав, как сверху в туалете спустили воду, она замерла. Деревянные половицы заскрипели обратно в сторону кровати, и она с облегчением выдохнула. В ту же секунду раздался голос, и она снова застыла:

– Тина! Где сигареты?

«Боже, когда же он перестанет дымить как паровоз?»

Она вскочила с места и бросилась наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

– У тебя на тумбочке, я еще вечером положила, – ответила она, вбежав в комнату, едва дыша.

Она провела рукой по тумбе, пытаясь нащупать в темноте чертовы сигареты. Их не было. Тина сделала глубокий вдох, пытаясь совладать с подступающей паникой.

– Я немного раздвину шторы. Ничего не видно.

– Черт подери, женщина! Я что – так много прошу? Чтобы у мужика с утра была сигарета! Это что, так сложно? У меня все горло дерет.

От него несло вчерашним кислым виски.

Наконец она нашла сигареты на полу – они завалились между кроватью и тумбой.

– Вот они. Ты, наверное, задел во сне.

Рик пристально посмотрел на нее, затем приподнялся и вырвал пачку у нее из рук. Она вздрогнула и непроизвольно закрыла лицо руками. Он схватил ее за запястье, и на секунду их глаза встретились. Тина зажмурилась, стараясь побороть слезы.

Она отчетливо помнила, как Рик ударил ее в первый раз, словно это было вчера. От одного воспоминания щека начинала гореть. Это была не просто физическая боль, а осознание суровой реальности, что все уже никогда не будет прежним. Это случилось во время их первой брачной ночи, и от этого становилось еще невыносимее. Все шло идеально. Рик был просто неотразим в своем новом коричневом костюме и кремовой рубашке с шелковым галстуком. Белая гвоздика в петлице подчеркивала его статус жениха, и Тине казалось, что невозможно любить кого-то сильнее, чем она любит его. Все говорили ей, как она обворожительно прекрасна. Ее длинные черные волосы были собраны в небрежный пучок, в который были вплетены крошечные цветы. Голубые глаза сияли из-под густых накладных ресниц, а лицо светилось естественной красотой, которая делала косметику излишней. После свадьбы была шумная вечеринка в местном недорогом отеле, и счастливая пара протанцевала со своими гостями всю ночь напролет.

Когда они готовились ко сну в гостиничном номере, Тина заметила, что Рик как-то странно притих.

– Ты в порядке, дорогой? – спросила она, обвивая его шею руками. – Чудесный был день, правда? Поверить не могу, что я наконец миссис Крейг.

Тут она резко вскочила:

– Слушай, мне ведь нужно потренироваться писать новую подпись.

Она взяла ручку и лист бумаги с прикроватного столика и старательно вывела «миссис Тина Крейг» с пышными завитушками.

Рик по-прежнему не произнес ни слова, продолжая молча смотреть на нее. Он зажег сигарету и налил себе стакан дешевого шампанского. Залпом выпив его, он подошел к кровати, на которой сидела Тина.

– Встань, – приказал он.

Тон смутил Тину, но она сделала то, о чем ее просили.

Рик поднял руку и резко ударил ее по лицу.

– Не смей делать из меня посмешище, – рявкнул он и бросился вон из комнаты.

Всю ночь он просидел в гостиничном холле в окружении опустошенных стаканов, и лишь спустя несколько дней сказал Тине, чем именно она провинилась. По-видимому, ему не понравилось то, как она танцевала с одним из его коллег. Она якобы смотрела на него слишком вызывающе и флиртовала с ним на глазах у гостей. Тина не могла вспомнить даже самого парня, не говоря уже о танце, но именно с этого дня в голове у Рика поселилась навязчивая уверенность в том, что его жена готова строить глазки всем мужикам без исключения. Тина часто спрашивала себя, почему не ушла от него в ту же ночь. Но в душе она была романтичной натурой и хотела дать своему замужеству шанс. Она была уверена, что подобные выходки больше не повторятся, и Рик развеял все ее сомнения, подарив букет цветов в качестве извинения. Его угрызения и раскаяния казались столь искренними, что Тина тут же простила его без малейших колебаний. Лишь спустя пару дней она заметила среди цветов открытку. Она осторожно вытащила ее, радостно улыбаясь. «С глубокой скорбью любимой бабушке», – прочитала она. Этот мерзавец стащил букет с могилы на кладбище.

И вот, четыре года спустя, они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец, Рик отпустил ее руку.

– Спасибо, солнышко. Теперь будь хорошей девочкой и принеси-ка мне чаю.

Тина с облегчением выдохнула и потерла посиневшее запястье. С той самой брачной ночи она поклялась, что не позволит превратить себя в жертву – одну из тех несчастных жен, которых бьют мужья и которые при этом постоянно умудряются оправдывать их скотское поведение. Много раз она грозилась уйти, но в последнюю секунду всегда передумывала. Рик становился таким кротким и несчастным, так глубоко раскаивался и обещал никогда больше не поднимать на нее руку. Но в последнее время он стал пить больше, и его выходки участились. Наконец настал день, когда ее терпению пришел конец.

Главная трудность заключалась в том, что идти ей было некуда. Семьи у нее не было, а что до пары близких друзей – она не хотела навязываться и стеснять их своим присутствием. О том, чтобы Рик добровольно ушел, можно было и не мечтать, хотя за квартиру они платили с ее зарплаты. Поэтому она начала откладывать деньги на побег. Нужно было накопить хотя бы на месячную аренду и залог, и тогда она смогла бы вырваться на свободу. В реальности, однако, это оказалось не так-то просто – у нее редко оставались хоть какие-то лишние деньги. Но это не остановило Тину: она твердо решила уйти, сколько бы времени на это ни потребовалось. В глубине кухонного шкафа она хранила старую банку из-под кофе, в которой потихоньку набралось больше пятидесяти фунтов. Но аренда даже самой простой комнатушки стоила восемь фунтов в неделю, плюс залог фунтов тридцать, а значит, нужно было гораздо больше денег, чтобы отважиться на побег. Пока же она старалась поменьше попадаться Рику на глаза и по возможности не злить его.