Читать онлайн Александра Гриева - Контакт с телом: Как научиться слышать себя, чтобы жить аутентично

Все началось с того, что редакция «Альпины» обратилась ко мне с идеей написать книгу о так называемой травме с маленькой буквы «т» – то есть о таких состояниях, которые и травмой-то не назовешь, но которые пронизывают всю нашу повседневность и часто заставляют думать, что мы, наверное, просто недостаточно хорошо справляемся с этой жизнью. Я очень долго планировала, что и как рассказать о травме, десятки раз меняла содержание и логику повествования. На фоне творческих поисков разворачивалась моя собственная история, заставившая меня пересмотреть почти все, что я знаю о теле и травме, а также происходили события в мире, которые то и дело сбивали с ног и перекрывали кислород (и очень наглядно показывали, каким образом наше физическое тело живет в цифровом мире и как буквы и картинки на экране просачиваются прямиком в нашу нервную систему).

Начиная с пандемии, когда опасность пришла в каждый дом, и в течение последующих лет, ставших для многих людей чередой сплошных бед, стало очевидно, что знание о теле в травме (или, более точно, о теле в процессе травматизации) – это не очередная умная теория, которой можно блеснуть при случае, но жизненно необходимая вещь. Все способы справляться с реальностью, которыми мы пользовались раньше, в предсказуемом мире, перестали работать. Наши тела и умы пытаются найти новые смыслы и новые способы жить не предавая себя. Это очень серьезный процесс пересборки всей внутренней реальности в ответ на внешнюю турбулентность. Многие из нас подобны гусенице, которая должна буквально распасться на молекулы внутри своего кокона, чтобы стать бабочкой. Этот процесс, как и «мелкие» травмы повседневности, легко ускользает от нашего внимания, на него невозможно сослаться, когда ты почему-то просыпаешься полностью разбитый, лежишь и не можешь встать, чтобы сделать необходимые дела. День за днем в моем кабинете оказывались люди, говорящие примерно одно и то же: «У меня в жизни все хорошо, но почему-то мне очень плохо». Да, действительно, почему? Возможно, потому, что жизнь внутри огромного количества мелких невидимых травм похожа на жизнь со сломанной ногой, которую, как мы точно помним, мы не ломали! (И поэтому стараемся убедить себя, что так у всех и не надо делать из мухи слона.)

Любопытная деталь о травме – это, конечно же, само слово «травма». Оно может легко сбить с толку. Мы начинаем погружаться в самоизучение, обнаруживая в себе различные недочеты, несоответствия, разочарования, незажившие раны, недопрожитую боль… Не понимая, как в принципе устроены тело и нервная система, трудно испытывать чувства и ощущать себя живым, когда кажется, что внутри все поломано. Словом, мы начинаем пытаться исправлять себя, не имея представления о том, как все работает и зачем нужно. Мы можем годами избавляться от «несущей конструкции» в своем теле и психике, считая ее ущербной (и неизвестно, что хуже – преуспеть в этом или постоянно терпеть поражение). Или наоборот – мы не можем себе позволить отказаться от чего-то, поскольку на этом строится бо́льшая часть нашей идентичности, и неважно, что оно нас разрушает. В любом случае, прежде чем пытаться наводить порядок в себе, имеет смысл разобраться с тем, как функционируют наши внутренние механизмы.

При этом, разумеется, сложно утверждать наверняка, что все в нашем теле устроено именно так, а не иначе. Есть огромное количество параметров, которые можно количественно и качественно исследовать и доказать, но есть также огромное (возможно, еще большее) число явлений, которые мы пока что не в состоянии проанализировать и о которых сложно делать какие-либо выводы. Кроме того, есть непосредственный, прямой чувственный опыт каждого человека, который как минимум частично не поддается универсализации и невоспроизводим в клинических условиях. Однако со всем этим приходится иметь дело, когда мы пытаемся узнать себя лучше и что-то про себя понять. Нам сложно выдерживать неопределенность, недоказанность, вариативность – и поэтому кажется более надежным оттолкнуться от определенной схемы, шаблона и способа мышления. Именно это я и хочу предложить – способ смотреть на себя и свое тело, поэтапно узнавать его и одновременно быть свободными в своем исследовании, не цепляясь за существующие концепции. Лучшим результатом этой книги и всей моей работы будет, если после прочтения вы начнете спорить со мной: «Саша, смотри, все на самом деле не так, сейчас я тебе расскажу!» Каждый, кто пишет книгу и создает свой метод, приспосабливает его к своему опыту и своей телесности. У нас буквально нет ничего другого, никакой иной точки отсчета! Возможно, мой опыт совершенно не похож на ваш. Мое тело, далеко не универсальное, может слишком отличаться от вашего тела, чтобы мы друг друга успешно поняли. Если по прочтении этой книги вы придете к выводу, что внутри вас все устроено совсем не так, это будет прекрасным итогом, лучшим знанием о себе, и я буду считать свою задачу выполненной.

Хотя эта книга о травме, она в первую очередь о навигации в нашем теле. Она написана для того, чтобы лучше понять, кто мы и почему устроены именно так. Тело способно дать ответы на многие вопросы, которые мы привыкли искать снаружи: кто мы такие и куда идем, почему иногда мы хрупки и уязвимы, а иногда – бесконечно храбры, почему, несмотря на все старания, мы часто не можем освободиться от синдрома самозванца и обжигающего стыда, как начать чувствовать себя лучше внутри своего тела, каким бы оно ни было, почему у одних все получается, а у других нет, как строить действительно глубокие и значимые отношения с окружающими, и многое другое, что потянуло бы на отдельную книгу.

Мне всегда было сложно с абстрактными понятиями. Я спотыкалась там, где, как мне казалось, остальные проходят легко и непринужденно. «Что ты сейчас чувствуешь?» – спрашивал меня психотерапевт, когда мне было 20 с чем-то лет. В смысле, что я сейчас чувствую? Еще спроси, где я это сейчас чувствую в своем теле и какого оно цвета! «Можешь ли ты сказать, где в своем теле ты это чувствуешь и какого оно цвета?» Да блин! Почему вы все повторяете одно и то же? Вы хоть сами понимаете, что это значит? И как ответы на эти тупые вопросы должны помочь мне избавиться от ощущения, будто я смотрю на свою жизнь через мутное стекло?

Я нигде не находила тех ответов, которые были мне нужны. Казалось, что все вокруг знают, что делают. Для меня же их слова оставались пустым звуком, мое тело и нервная система не воспринимали никакие советы, никакие попытки «смотреть на жизнь позитивно». Я смотрела на жизнь позитивно, но это не имело никакой связи с тем, что здесь и сейчас я страдала и не знала, как найти выход из серого туманного лабиринта, на который была похожа моя жизнь. Где-то в глубине я ощущала миллион оттенков своего состояния, на поверхности же не чувствовала ничего. Однажды я открыла книгу под названием «Осознанность: Как обрести гармонию в безумном мире»[1], и там была знаменитая изюмная медитация. «Посмотрите на изюминку… Покрутите ее пальцами, исследуя фактуру. Какие ощущения вызывает изюминка, когда вы ее держите?» Да вы издеваетесь!

Ощущение, что я не понимаю того, что будто бы очевидно для всех вокруг, постоянно толкало и толкает меня на поиски чего-то более солидного и ощутимого, чем просто красивые слова. Что такое осознанность? Присутствие? Сочувствие? Удовольствие? Счастье? Стресс и травма, в конце концов? Как это проявляется внутри моего тела? Мой оторванный от тела ум прекрасно умеет строить солидные ментальные конструкции вокруг любой темы, но что-то внутри меня всегда протестовало против этого. Возможно, потому, что эти конструкции не приносили ответов на вопросы, не давали понять, что со всем этим делать. Я надеюсь, что эта книга сможет это хотя бы отчасти исправить.

Когда-то давно я столкнулась с проблемой. Я только начала медитировать, и у меня хорошо получалось (только спустя годы я узнала, что так было во многом благодаря моей склонности к диссоциации, но об этом позже). Я могла медитировать часами, мне казалось, что еще чуть-чуть – и этот видимый мир перевернется, как страница книги, а за ней окажется то самое просветление и ответы на все загадки бытия, к которым я так стремилась. А еще я была обычным подростком и жила с родителями.

Каждый раз, когда я садилась медитировать, разворачивался один и тот же сценарий: моя мама пыталась прорваться ко мне в комнату, чтобы пообщаться и посмотреть, что я делаю. Возможно, ее волновало, что дочь увлеклась чем-то странным, и ей хотелось проверить, не опасно ли это. Возможно, это было простым совпадением (если вы занимаетесь медитацией, то могли замечать подобное: как только вы садитесь и делаете глубокий вдох, к вам тут же начинают ломиться животные, люди, что-то начинает происходить вокруг). Уже тогда я понимала одно: если я каждый раз буду шипеть и раздражаться, угрожать поставить замок на дверь и отталкивать своих близких, никто в семье не поверит ни единому слову о пользе медитации. Нельзя быть святым для самого себя, оставаясь мудаком для других.

Мы всегда очень много разговаривали с родителями на кухне, и я знала, что никто не будет запоминать разные заумные термины, которыми мне не терпелось поделиться («Понимаешь, мама, это Четыре Благородные Истины!»[2]). Мне пришлось найти самые простые слова, понятные любому человеку. О том, что любое живое существо делает все, чтобы избежать страданий, даже если со стороны это совсем не похоже на поиски счастья. И что нам может быть непонятна чужая мотивация, что поступки других могут казаться глупыми и нелогичными, но у них непременно будут внутренние логика, смысл и вектор. Там будет поиск, ради которого человек готов на все. А еще о том, что сочувствие – это сознательный шаг навстречу чувствам другого и что не обязательно быть буддистом, чтобы развивать этот навык.