― Черт, Вера, я не знаю, как нужно успокаивать. Хочешь, я пойду набью Пашу морду?
Я резко покачала головой и подняв голову, посмотрела Виктору в глаза сквозь затуманенный от слез взгляд.
― Поцелуй меня, ― попросила я, в надежде, что он не откажет мне.
Виктор посмотрел на меня суровым взглядом, переместил руки с талии на лицо, вытирая слезы. Внимательно смотрел, будто изучал меня. А мне нравился его взгляд. Я видела в нем сопереживание.
Он склонился и поцеловал меня нежно, слегка касаясь губ. Потом языком раздвинул их и углубил поцелуй. Это не была страсть. Это была нежность, которую он мне дарил в эту секунду.
С его поцелуем я чувствовала поддержку. Целовала в ответ, и понимала, как по коже бегут мурашки.
Это то, чего мне не хватало сейчас. Я чувствовала понимание со стороны мужчины.
Меня это удивляло.
Он долго целовал, ласкал мои губы, дарил тепло и ласку.
В душе стало пусто. Из меня будто все соки выжали. Не хотелось больше кричать и биться в конвульсиях. Хотелось утонуть в объятиях нежности Виктора.
Такой он в секунду родной стал и нужный.
Нет, я не воспылала к нему чувствами. Но мне стала приятна его поддержка. Хотя он мог оттолкнуть меня, приказать сесть в машину и заткнуться.
Но ничего этого не было.
Напротив. Он прижимал меня к себе, давая почувствовать тепло и заботу.
Разве такое возможно с человеком, который меня купил? Который забрал у отца за долги или… я не знаю толком в чем причина их контракта. Но сейчас все встало на свои места. Я не с предателями, а с ним.
Как такое возможно?
Не знаю сколько времени прошло, когда он все же прервал наш поцелуй. И кажется, я поняла причину. Она упиралась мне в бедро.
― Прости, Вера, я не такой уж и рыцарь, как тебе могло показаться.
― Я чувствую, ― хмыкнула с грустью, опуская взгляд вниз.
Но Виктор перехватил пальцами за подбородок, заставляя посмотреть в его глаза.
― Поехали, тебе нужно развеяться.
― Куда? ― он потянул меня к машине, помог забраться на кресло и сам разместился за рулем.
― Как смотришь на то, чтобы покататься на колесе обозрения?
― Ты серьезно? Ты будешь кататься со мной? Серьезный дядя на колесе обозрения?
Мне захотелось улыбнуться от этой мысли.
― Могу постоять подождать тебя, а ты покатаешься.
Я покачала головой, жуя нижнюю губу.
― Нет, я боюсь сама. Я боюсь высоты.
― Тогда я с тобой, ― хмыкнул он, и заведя двигатель, вырулил на дорогу.
Я потеряла контроль над ситуацией. Как такое может быть?
Да я вообще не представляю Виктора на аттракционах. Тем более на колесе обозрения.
Высокий, статный, богатый мужчина будет сидеть в кабинке и подбадривать меня?
Хорошо, что он сегодня не в костюме. Это выглядело бы куда более странно.
А не странно то, что этот человек вместо того, чтобы послать меня, и уехать на работу, возится со мной и утирает слезы?
Виктор Островский ― серьезный бизнесмен тридцати пяти лет, возится со мной? Во всех смыслах сопливой девчонкой?
Это сон?
Я помотала головой, пытаясь проснуться.
Нет, это точно сон. Вместо Виктора должен быть кто‐то другой. Но это он. Он рядом.
Вместо мамы, которая могла бы меня утешать из‐за предательства любимого человека. А на деле оказалась мама предателем.
А Виктор…
Я не хочу думать об этом. Не хочу и не буду.
10. Глава 9
Мы приехали в парк аттракционов. В детстве, да и в юности я любила кататься на различных каруселях. Даже любила экстрим. Но сейчас мне не особо хотелось развлекаться. Настроение настолько паршивое, что впору залезть на колесо обозрения и… ладно, и просто покататься на нем. Думать еще о чем‐то плохом не было никакого желания. И так слишком много негатива за последнее время.
