Контракт на забой - страница 12

Я тряхнул головой, остановился на повороте, попинывая своим увесистым ботом изрядно поизносившийся пластиковый тротуар. Надо было собраться и привести мысли в порядок. Но это было нелегко. В голове колокольным перезвоном звучал только один вопрос: «Почему Марта Дрей не сказала, что ей на самом деле было надо?» Я решил поиграть в предположения. «Допустим, она не хотела говорить в моём офисе, так как не была уверена, что её не подслушивают. Логично? Не совсем, но, тем не менее, допустимо». Подумав пару секунд, я продолжил внутренний разговор с самим собой: «Она постоянно оглядывалась, так как полагала, что за ней следят. Оказалось – небеспочвенно опасалась за свою жизнь. Но как получилось, что я не видел следившего за ней убийцу? А это означает, что убийца Марты следил одновременно и за девушкой, и за мной. И именно потому нанес удар тогда, когда я упустил её из вида на несколько минут».

И тут в мой мозг раскалённой иглой впилось новое подозрение. Со всей очевидностью перед моими глазами предстала картинка. Плюнув на свои размышления, я подобно проворной гончей устремился обратно в свои служебные пенаты. Не разбирая дороги, сбивая с ног не успевших уступить мне путь олухов. Кровь стучала в висках, я перемахивал через ступени, пытаясь как можно быстрее добраться до третьего этажа, где располагался мой кабинет. С каждым шагом тень сомнений становилась всё гуще и гуще. Она взорвалась радужными осколками, когда подлетел к офису. Замок был вскрыт, а дверь была распахнута настежь.

Я замер, прислушиваясь к тому, что происходило в кабинете. В моём обиталище, бывшем на протяжении многих лет и квартирой, и рабочим пространством, царила гробовая тишина. Хотя я по личному опыту знал – пронзительная до звона в ушах глушина вовсе не означала, что в ней не прятались незваные гости. Опять же я громыхал так, что меня можно было услышать за квартал до прибытия на этаж. Игра в криминальное безмолвие была хороша, когда время работало на тебя. А у меня каждая секунда была на счету. Я вытянул из неизменно болтавшегося за спиной рюкзачка любимую бакаутовую дубинку. Сделал замах, чтобы в случае необходимости сразу нанести мощнейший удар и шагнул в темень конуры, готовый при первых же подозрительных звуках начать «боевой танец». Меня никто не огрел, не саданул по уху, не попытался вырубить электрическим разрядом. Я нырнул со света дверного проема в самый глухой угол комнаты; если биться без устали, то предпочитал, чтобы на меня никто не нападал со спины. И опять не последовало никаких агрессивных поползновений. Моя канцелярская келья продолжила хранить молчание, равно как неподвижность мрачных теней, что были едва различимы в скромных интерьерах.

Я стукнул ладонью по панели комнатных сервисов – зажегся свет. Где-то в богатых районах это можно сделать при помощи голоса. Но то был удел лентяев, страшившихся чрезмерных усилий, сокрытых в традиционном процессе включения иллюминации. А при работе «зонтиком» леность была непростительным прегрешением. Я бы сказал, что она была в прямом смысле слова смертным грехом, так как ленивые охранники торговцев надолго не задерживались на этом свете. Под потолком золотистым цветом вспыхнуло два кристаллических плафона. Одновременно с этим в углу тихо замурлыкал спрятанный в стенных панелях проигрыватель. Из динамиков полилась мелодия популярной песни в стиле космо-бит «Дорогой, возьми меня на Землю».