Контракт на забой - страница 18

– Экий нервный юноша…

– Да уж, исключительно тонких ментальных материй человек, – ответил я ему.

Остаток пути обошелся без происшествий. Я размышлял над делом Марты Дрей, люди весело болтали, вожатый докладывал о времени прибытия трубопоезда. В первый сектор мы пришил точь-в-точь по расписанию.

Двери вагона неслышно распахнулись, настойчиво предлагая публике погрузиться в весёлую суету роскошной жизни первого сектора. Пассажиры гомонящей гурьбой высыпали на платформу, я последовал их примеру. В отличие от прочих секторов в «единичке» трубопоезд приходил не к убогому перрону, обычно обрамленному скудными металлическими ограждениями, а к самому настоящему вокзалу. Поток прибывших понёс меня прямо в его сверкающие стены; пришлось снять с плеча рюкзачок с дубинкой – так можно было быстрее двигаться в шумной толпе. Я шагнул через распахнутые двери вокзала и утонул в сиянии множества ламп. Казалось, что золотистая вата окутывала тебя с разных сторон, погружая в дремотную негу. Люди устремились к разным выходам, большая часть из них явно торопилась по своим делам. Я тоже спешил, но решил пролётом присесть на комфортную банкетку – надо было осмотреться. Нутром чуял, что за мной следили, но не мог понять, кто именно. Лиц, подозрительным образом мелькавших в вагоне, я не заметил. Несколько человек скопилось у справочного аппарата, выясняя положение нужных им портовых доков. Кто-то выправлял лицензию на торговлю, что можно было сделать в отдельном окне. Десяток разинувших рот фермеров, задрав к потолку свои клочкастые бороды, разглядывали голографические фрески, занимавшее всё пространство между светильниками. Ничего сомнительного и тревожного. Закинув поклажу за спину, направился к выходу, ведущему от транспортных путей в «город».

Первый сектор встретил меня беззаботным гамом и беспечным мельтешением пестрых нарядов. Здешняя мода была чем-то удивительным – такого нельзя было увидеть ни на Земле, жители которой придерживались принципов сакрального прагматизма, ни на одной из планет, где жизнь вообще не располагала наряжаться в странные убранства, ни, конечно же, в прочих секторах «Звездной гавани», полностью отданных во власть утилитарных устремлений. «Единичка» была едва ли не единственным местом во Вселенной, где можно было увидеть осуждаемую симархическими принципами роскошь. Вот шествовала дама, наверняка, супруга местного воротилы. Платье с длинной скошенной юбкой из дорогущей синтетической ткани «серебряная Луна»; нижняя юбка обшита биэ, в некоторых местах вызывающе перерезанным черной бархатной лентой. Вторая юбка с треном. Она поднимается хозяйкой одеяния на руку и отделана тафтой ручной выделки под цвет всего наряда. А ещё – серебристое пальто-блуза с фиолетовыми буфами вместо рукавов, широкий лазурный пояс, масса вышивки – космические узоры, больше всего разместившиеся на воротнике. Наряд завершала шляпка фаншон, украшенная черными цветами с неизвестной мне планеты.

А вот шествовала юная барышня, судя по наряду и возрасту – дочь какого-то из высокопоставленных служащих гавани. Платье типа «Резонанс» из фая, настолько глубокого черного цвета, что на нём не возникало ни тени, ни отблеска. Юбка расходилась широким колоколом, буквально вписывая её обладательницу в сияющий пластиковый тротуар. По контуру наряда шла череда зубцов, каждый из которых обильно украшен фиолетовой бахромой. Накидка-пояс, вышитая стеклярусом и куафюра из черного шелка – всё придавало хрупкой фигуре девушки исключительную грациозность и двусмысленное изящество – конечно, ничто в этом наряде не было фривольным или легкомысленным, однако выглядел он настолько богато, что едва напоминал о такой добродетели, как симархическое благоразумие.