Я
искренне надеялась, что Лев Трубецкой не поверил с историю про лесбиянок.
Во-первых, потому, что я сама призналась, что у меня был парень. А во-вторых,
Лиза слишком увлекалась парнями, это слишком заметно. Правда, в отличие от
меня, она не увлекалась ими всерьез. Меняла парней, как перчатки, легко уходя
от одного к другому. Могла и с несколькими сразу встречаться, нисколько не
заботясь о моральной стороне вопроса. Вот такая она, моя лучшая подружка.
Правда, стоит отдать ей должное, она никого не обманывала и всегда заявляла прямо,
что предпочитает свободные отношения.
—
Слушай, Вик, — Лиза стянула с левой ноги туфлю и с грохотом зашвырнула в
обувницу. Следом туда же полетела вторая. — Он не видел меня много лет, не
интересовался моей жизнью, вот пусть и сейчас не лезет. Мне его нравоучения не
нужны. Совершенно! Я взрослая опытная девушка, мне не нужна двухметровая
гороподобная нянька.
—
Но он желает тебе добра. — Я тоже сняла обувь и, босая, прошлепала в ванную.
Включила воду, но, высунувшись за-за двери, добавила: — Твой отец заботится о
тебе, поверь, это лучше, чем полное равнодушие.
Да
уж, мой не позвонил за весь вечер. Наверное, если бы я даже рассказала ему, что
собираюсь этой ночью расстаться с девственностью, он не обратил на это
внимания. Игромания — его единственная страсть и любовь.
Но
это сейчас…
Я
еще помнила отца совсем другим, заботливым, доброжелательным, веселым. Мы с ним
были лучшими друзьями. Ходили вместе на карусели, втайне от мамы объедались
мороженым, а после часами могли болтать ни о чем и обо всем сразу. Как жаль,
что эти времена канули в Лету.
—
О чем он действительно заботится, так это о своих росточках и цветочках, —
раздраженно фыркнула Лиза, вставая рядом и намыливая руки. В висящем на стене
зеркале отразились две девушки, совершенно разные, с какой стороны ни посмотри.
— Они для него действительно важны, как и разные реактивы, баночки, скляночки,
пробирки.
—
Стой!.. — ошарашенно замерла я с полотенцем в руках. — Ты говорила, что твой
отец как-то связан с военными. Откуда взялись цветочки и пробирочки?
—
Ну… он своеобразный военный, — хмыкнула Лиза. — И просто долбанутый, как
говорит мама. У него своя секретная лаборатория, о существовании которой никто
не должен знать. Он тот самый чокнутый
профессор… Ну, знаешь, главный антагонист, который громогласно хохочет, когда
хочет разрушить мир. Как-то вот так: «Ву-ха-ха!»
Мы
обе рассмеялись, согнувшись пополам. У меня из глаз брызнули слезы, хотя я не
представляла, как все то, что сейчас рассказала Лиза, соотносится со Львом. Он
не показался мне чокнутым. А вот меня наверняка счел сумасшедшей, даже
удивительно, что он доверил мне присматривать за дочерью. Хотя, в сравнении со
мной, Лизка еще более сумасшедшая. Сумасбродная, так точно.
— Не будем о нем больше, ладно? — предложила
она и наморщила нос. — Давай лучше выпьем, у меня в холодильнике есть шампусик.
И, кажется, ванильное мороженое.
От
шампанского отказалась, голова и без того кружилась. А вот мороженое пришлось
как нельзя кстати. Ничто так не лечит раненую женскую душу, как ванильный
пломбир и разговор по душам с лучшей подругой. Жаль, что теперь у меня
появилась тайна, о которой я не могу ей рассказать. Лизка прикопает меня
живьем, если узнает, что я чуть не переспала с ее отцом. Да мне и самой об этом
лучше забыть, ведь повторения этой встречи не будет. Только если в моих мечтах.
