Тело на всей скорости устремилось головой в стену. Поймала ее перед самым ударом. У нее начались судороги: «Не души, не души, не души…» – глаза то голубые, то черные.
– Посмотри на меня!!! – я кричала шепотом – возня, наверное, была слышна в коридоре. – Посмотри на меня, я с тобой!!! Оттолкни его, вытолкни его, слышишь!!!
Вспышка ее конвульсий чуть не лишила меня глаза. Я зафиксировала ее за плечи. Конвульсии стали ослабевать:
– Услышь меня. – Я вновь подключалась к ее сознанию, ища ее личный поток – этот поток жизненно-важно восстановить.
– Я тебя слышу, – ответил девичий голос, ко мне повернулось испуганное лицо с голубыми глазами:
– Я слышу… Я тебя чувствую… – и заплакала.
Еще несколько минут мы обе приходили в себя. Оказалось, существо полностью заблокировало, но не отключило ее сознание. Все, что с ней происходило, она видела, находилась запертой в собственном теле, словно в футляре.
Странный черно-коричневый блеск в глазах пропал. Никогда больше ее глаза не становились черными после того случая. Руки у меня тряслись еще пару часов. Я все-таки дала ей тесты.
Несколько месяцев спустя она опять пришла ко мне в растерянном состоянии: «Теперь я пишу какие-то символы! – испуганно призналась она и протянула листок: – Целый день! Не могу остановиться! Это опять одержимость?»
После того сеанса молодые люди с ней начали знакомиться довольно часто, и так как работала она в престижном месте, личное теперь выравнивалось стремительно: у нее появилось и красивое продуктивное общение, и романтические пробы. Я предложила ей повременить с серьезными отношениями хотя бы пару месяцев: привыкнуть к новой себе.
На листке, что она держала, были каракули. Но плотно и много. Я попросила ее написать что-нибудь короткое и протянула ей стикер.
Она изобразила символы. Они не выглядели хаотично. Они имели систему и я неожиданно для себя провела над ними рукой.
В сознании словно кто-то быстро проговорил…
Я снова повела рукой очень медленно, зависая над каждым знаком и по ходу записывая возникающие слова.
Вот фраза, что получилась:
Великие одинаково легко поднимаются в небо и тонут в грязи.
– Напиши еще, – попросила я ее. Опять каракули. Опять в моей голове складывается слово за словом:
Рождаясь, мир никогда не стоит на ногах.
– Еще.
Исполнено благодати одиночество несущегося к цели.
– Давай еще что-нибудь.
Успех играет в игры судьбы с увлечением ребенка.
Боже мой! Я не могу сочинять обобщения такого уровня! Это так красиво и ярко. Я тоже попробовала нарисовать знаки. Рука, медленно настраиваясь, стала выводить на листе:
Я закончила. Следом в голове сами собой стали возникать слова:
Изменения начинаются, когда приходит конец слезам и сомнениям. Ускоряются – если приходит вдохновение. Пусть менять жизнь будет сродни увлекательной игре!
Это послание мне, поняла я.
С этого дня и несколько месяцев после в моей голове звучали гимны, песни, детские стихи и просто стихи на этом языке.
Музыка, возвышенная, парадная, похожая на гимны и марши, не оставляла меня ни на минуту. А потом фразы сами зазвучали во мне, когда человек просил меня о помощи и садился передо мной на стул.
