– В смысле… в Карабахе? – уточнил Артем.
Дьякон Ованес молча кивнул.
– Здорово… – Артем не знал, что и сказать. Спросил: – Ну и как думаете, это нужная профессия… В смысле, для армии?
– Конечно, – ответил дьякон Ованес.
– Это как замполит? Воспитание солдат в духе патриотизма? Что-то такое? – поинтересовался Артем и смутился, ощутив, что опять задал дурацкий вопрос.
Дьякон Ованес не обиделся.
– Не совсем, хотя, может быть, и похоже. Мы не воспитываем солдат. Мы делаем то же самое, что делают священники в храмах для прихожан. Просто на передовой нет возможности у верующих обратиться к Богу через священнодействие, они очень заняты. А потребность есть. И еще какая! И мы им помогаем. Конечно, в том числе мы, безусловно, поднимаем и боевой дух. На войне обычному человеку не может не быть страшно. И люди там чаще всего вспоминают о своей вере в Бога и молятся более искренне, это ж понятно.
Артем отодвинул тарелку, пригубил остывающего чая из своей чашки. Голоса и звон посуды где-то вдалеке не смолкали.
– А расскажите? – попросил Артем.
Дьякон Ованес взглянул на него поверх очков, чуть наклонив голову.
– Рассказать что?
Артем поерзал на стуле, формулируя вопрос поделикатнее, раздираемый любопытством.
– Ну, какой-нибудь случай из вашей службы. Наверняка, помимо рутинной деятельности священника, было что-то такое, что вспоминаешь чаще всего.
– Вам это правда интересно? – слегка удивился дьякон Ованес. – Я думал, мы будем беседовать о деле, которое вам поручено.
Артем смутился.
– Это да… Простите, дьякон Ованес. Возможно, вам нельзя об этом говорить…
– Нет, просто меня никто никогда об этом не спрашивал. Я обязательно что-то расскажу. Но мне бы хотелось знать: с чего мы начнем? На утренней службе владыка Мушег спросит меня, с чего мы решили начать. Мне ему что-то надо ответить.
– Вы мне обещали Библию иеромонаха Асогика. С пометками.
Дьякон Ованес кивнул.
– Во-вторых, прошу учесть, я же не полицейский, и я вообще ничего не знаю ни о вашем быте, ни о людях, кто здесь живет. Я вообще не понимаю, как я согласился на предложение о помощи. Владыка Мушег меня будто загипнотизировал, будто он уверен в том, что я точно смогу помочь. А я, если честно, без понятия, с чего начать. Я ему об этом сказал ведь, но… Просто надо что-то делать и ждать оперативную удачу. Тут веры недостаточно. Или…
И тут Артема осенило. Владыка Мушег говорил, вплетая смысл между строк своей речи. А Артем, зачарованный его харизмой и предложением помочь самой старшей христианской церкви Европы, не распознал этого межстрочного текста.
– Или… – на губах Артема была грустная полуулыбка. – Я, кажется, понял. Ладно. Надо же… И ведь ни словом, ни жестом…
Дьякон Ованес добро смотрел на Артема.
– Я рад, что вы понимаете, Артем. Не хотелось бы произносить вслух ваши догадки, они могут быть ошибочны, могут быть отчасти верны, а может быть – абсолютно истинны. Но мы говорим о поисках главного артефакта церкви и не вправе рисковать, произнося вслух хоть верные догадки, хоть далекие от истины. Одно я вам откровенно скажу, мы ищем место, где иеромонах Асогик спрятал Святое Копье. Мы не знаем, где оно. И мы не знаем, кто наш враг. Два неизвестных члена уравнения, согласны? Но вы знаете врага, то есть вы осведомлены об одном из членов. И потому вы нужны нам.
– Я как раз это-то и понял, – задумчиво произнес Артем. – Вы не знаете врага, тем более – внутри вашей обители, потому не можете никому доверять. А я этих ребят знаю, точнее, не всех, конечно, но с ними встречался, и, самое главное, они знают меня. А раз так, то как-то себя проявят. И вот тут я вам точно пригожусь.
