После семилетки хотел поступать в Херсонскую мореходку. Но папа посоветовал немного подождать – завершить обучение в средней школе, а уже после этого, если желание не изменится, – поступать в военно-морское училище. Так и запланировали. Но в эти планы вмешалась война.
Сверстники во дворе были старше года на четыре. В конце июня 1941 года всех друзей призвали в Красную Армию. Юрий пропадал в военкомате с утра до вечера, провожая партии призывников, мозоля глаза военкому. В армию из-за возраста его брать не хотели.
И вот однажды в конце июля в одной из команд не хватало человека. Военный комиссар, в очередной раз увидев Юрия, произнёс: «Вот тебе сорок минут, чтоб в этот промежуток времени был здесь с вещами».
Военкомат был рядом с домом. Фомичёв проходными дворами понёсся домой. Вещи у него уже были заранее собраны.
Папа был в армии. Юра оставил записку маме, чтобы не беспокоилась, и побежал обратно. Через полчаса он был в строю новобранцев. Вечером их погрузили в поезд. Думали: едут на фронт, ведь у всех мысли были только об этом.
Ехали сутки, другие. Ждали, вот-вот зазвучит орудийная канонада, но ночью и днём – тишина. Через десять суток дороги оказались во Владивостоке. Тогда стало понятно, какую шутку сыграл с юношей военком. Распределение Юрий получил в радиошколу на остров Русский. Но так как он был радиолюбителем-коротковолновиком, его досрочно аттестовали и распределили в так называемый дивизион плохой погоды, на сторожевой корабль «Метель». Уже там случайно узнал о том, что для отправки на фронт формируется отряд моряков. Только надо быть обязательно хорошим спортсменом. А Юрий завоевывал второе место по Москве по конькам, с собой у него были грамоты. В отряд его взяли.
В конце августа со своими товарищами уже был на Западе. Прямо с колёс бросили в бой. За три дня от трёхсот молодых тихоокеанцев остался неполный взвод, но немцев не пропустили. Потом был Кронштадт, где заканчивала формирование 4-я бригада морской пехоты особого назначения. В конце сентября направили под Шлиссельбург, в район Невской Дубровки. Был получен приказ форсировать Неву и выйти на соединение с Волховским фронтом, не дать замкнуть второе блокадное кольцо вокруг Ленинграда.
В ночь с 15 на 16 сентября, прикрываясь туманной дымкой, началось форсирование Невы. С ходу зацепились за левый берег в районе Московской Дубровки и, развивая бросок, заняли плацдарм до 3 километров по фронту и 1800 метров в глубину. На рассвете 17 сентября к немцам пришло пополнение, и плацдарм сузился до 1200 метров по фронту, глубина стала 800 метров. Так и стояли здесь моряки насмерть. Враг дальше не прошёл. Изнурительные, кровопролитные бои шли без перерыва круглые сутки: артиллерийские обстрелы, непрерывные атаки. Немцы в буквальном смысле слова перепахивали снарядами и бомбами пятачок, на котором не осталось ни деревца, ни кустика.
Раненых не успевали отправлять на правый берег, многие погибали во время переправы. Мёртвых складывали в воронки от крупнокалиберных снарядов, и следующий артналёт засыпал их землёй. На пятый день боёв Фомичёв был ранен, перебита подключичная артерия. Уже ближе к вечеру его удалось переправить на правый берег, а там самолётом в Москву, в госпиталь. Только поэтому он остался жив.
После выписки его направили в 116-ю отдельную мотострелковую бригаду Тихоокеанского флота 1-го формирования. Юрий Александрович принимал участие в контрнаступлении под Москвой. Бригада входила в состав первой и третьей ударных армий.
