Максим дернулся, неотрывно глядя на блестящее, недавно заточенное острие своего собственного оружия, но оба ублюдка по бокам держали крепко. Они были выше и сильнее, и Максим понял, что этот психопат действительно собирается прикончить его. И поимка в разрушенном доме – только удобный для него повод, чтобы пустить кровь сопернику. Вон как раскраснелся!
– Все равно Дуклида с тобой жить не станет! – крикнул Максим. – Она сразу поймет, что это ты меня убил, гад! Как и моего брата!
– Неужели? Я так не думаю. Почему же, изволь, я тогда еще жив, а не освобожден благочинным? – Однако пафос с Дрона все-таки слетел, да и товарищи поглядели на него как-то насмешливо, совсем не так благоговейно, как за минуту до этого, когда предводитель произносил слова, святые для каждого подданного Королевства. Он ответил им бешеным оскалом рта и выпученными в ярости глазами, и те поспешили вернуть на физиономии должное выражение.
-10
Однажды в январе Дуклида вернулась с работы не одна, а в компании с Дроном. Трофим как раз стругал полешко на растопку, чтобы огонь занялся побыстрее, а Максим чистил огромную, сморщенную репу, чтобы приготовить из нее кашу. Оба постукивали зубами от холода и встретили Дуклиду возмущенными криками.
– Безобразие! – заявил Трофим. – Два мужика пришли с работы, хотят есть, а дома ничего не готово. К тому же холодно!
Тут из снежного вихря вывалились обе фигуры, причем долговязый Дрон придерживал Дуклиду за локоть. Его треух был залихватски сдвинут на затылок, а со лба свисала прядь мышиного цвета волос.
– Добрый вечер, господа, – сипло проговорил он. – Извольте принять сестрицу в целости и полной сохранности.
– Это же Дрон, – потрясенно прошептал Трофим. – Когда они успели познакомиться? Ты не знаешь?
Дуклида тем временем, глупо суетясь, снимала с гостя тулуп. Их облепленные снегом валенки оставляли на дощатом полу неопрятные следы, да и с шуб нападало порядочно. Девушка скользила на влажных пятнах, а Дрон величественно, словно патрульный на посту, возвышался над ней, едва не подпирая вешалку, и гундосил:
– Я ненадолго, Лидуся… Даже чай не буду… Не изволь…
– Никакого чая нету! – вдруг крикнул Трофим. – Мы сами только с работы.
– Ну что ты горланишь, Трофимка? – поморщилась Дуклида. – Гермоген подождет, правда? – Ее голос был слащавее патоки. – Дагерротипы посмотришь…
Ребята провозились в кухне не меньше получаса, прежде чем у них сварились овощи и закипела вода для чая. В отместку Трофим бросил в кипяток самые целебные травы – а потому и вкус у них был соответствующий. Прихлебывая из единственной целой кружки, Дрон едва заметно морщился, охватив бока емкости худыми пальцами, и приговаривал:
– Классный у тебя сбор, Лидуся… Поди ягеля полно. Никакие заразы не пристанут… – И хмуро, незаметно для девушки косился на ребят прищуренным глазом, словно сквозь прицел винтовки – запоминал их лица, что ли? Виделись они редко, ведь Дрон жил в другом доме, пусть и расположенном по соседству.
Потом они надолго уединились в комнате, из-за плотно прикрытой двери какое-то время доносился голос Дрона, а затем наступила полная тишина, и ничто не мешало слушать вой метели за окном. Ни один огонек не пробивался сквозь пелену снега. Лучшего времени для усвоения школьного материала нельзя было и придумать, но в голову Максиму ничего не шло, он лишь тупо таращился в учебник ботаники, наблюдая за волнами света, что ложился на страницу от пламени свечи. Трофим мрачно сопел, водя карандашом по бумаге – ему, кажется, все это не нравилось намного больше, чем брату.
