Ответ не заставил долго себя ждать. В нём он, естественно, пытается оправдать свой проступок и умалчивает о некоторых конкретных деталях моих находок. Вот он почти полностью:
Уважаемый Виктор Александрович! Обрадован и одновременно огорчен Вашим письмом. Рад, что Вы объявились, но недоумеваю относительно Ваших обвинений в присвоении Вашей идеи.
Во-первых, Вы говорили буквально следующее: «Дальше о пребывании Мессершмидта в Красноярске в связи с Нашивошниковыми и Суриковыми. Я пытался проследить обе эти фамилии, так как между ними существовала какая-то тесная связь.» То есть прямо Вы тогда не утверждали, что Илья Нашивошников был Суриковым. Во-вторых, поскольку в 2001 году я не занимался специально Суриковыми, то отложил в долгий ящик Ваши 9 листов. Когда же в 2011 г,, то есть через 10 лет с издательством «Растр» мы хотели издать юбилейную книгу о Суриковых10, то я к своему стыду забыл о Ваших материалах, тем более, что в связи с работой над диссертацией моей аспирантки по 2 Красноярской шатости я заказал остальные главы дневников Мессершмидта-Табберта, что также пролило свет на загадку двойной фамилии….
Я виноват, что по недоразумению не сослался на Ваше предположение…
Быконя дипломатично умалчивает о том, что я в моём давнем послании к нему указал со ссылками и цитатами об удивительной трансформации фамилии Ильи от Сурикова через Нашивошникова-Сурикова к Нашивошникову и обратил на это особое внимание. Лишь позднее его аспирантка фактически повторила мой путь, и они пришли к такому же «открытию».
Буду заканчивать этот склочный раздел моего писания, который показывает, каким сложным и тернистым был путь поиска моих исторических корней. В подтверждение моего приоритета в описанном выше открытии приведу цитату из сборника по результатам генеалогической конференции, прошедшей в декабре 2003 года в Москве в Государственном Историческом Музее, где я по соответствующей просьбе представлял Красноярское генеалогическое общество:
«Виктор Александрович Овсянников (Красноярское ИРО, Москва) в докладе „Красноярский род Нашивошниковых“ рассказал об этой семье (первоначально носивших фамилию Нашивошниковых-Суриковых) сибирских дворян (детей боярских), его предков, чья родословная восстановлена им с начала 18-го века…»11
Ещё одна курьёзная история случилась, когда я при последнем моём посещении Красноярска в 2000 году зашёл в местный краеведческий музей и стал спрашивать о первой экспедиции за Саянский хребет в нынешнюю Туву в 1717 году по указу Петра Первого, возглавляемой моим предком, сыном Ильи – Иваном Нашивошниковым, красноярским сыном боярским. Каково же было моё удивление, что об этой уникальной экспедиции в современном Красноярске тогдашние краеведы ничего не знали! А результаты этой экспедиции и действия по ним моих предков пошли наперекор желанию Государя и фактически отсрочили присоединение Тувы к России на 200 лет. Но об этих событиях и многом другом будет подробно рассказано в других главах этой книги.
Чтобы понять, почему я в своих поисках далёких предков сконцентрировался на фамилии Нашивошников, а не на собственной фамилии Овсянников, нужно иметь ввиду, что за несколько десятилетий моих поисков я не встретил тогда ни в одном красноярском документе упоминания фамилии Овсянниковых раньше середины 19-го века. И с этого периода фамилия Овсянниковы известна мне по подробным воспоминаниям моей двоюродной бабушки Евдокии Ивановны Яворской (Овсянниковой) и некоторым семейным реликвиям.
