Король-феникс - страница 29

Сэмсон поднялся.

– Клятву пустыни помнишь?

– Не забыл бы, даже если б хотел.

– Хорошо, – сверкнул зубами Сэмсон. – Ну что, готов?

Яссен смотрел в окно, потирая руку.

– Готов, – соврал он.

На заре королевства Раванс вдоль его границ бушевали песчаные бури. По словам королевы Ашары, это бог защищал ее страну от супостатов. Вранье! Изучив метеорологическую статистику за тот период, можно заключить, что мы имеем дело с природной аномалией под названием Барру: прохождение кометы усиливает северные ветры, которые и провоцируют бури. Все это еще раз доказывает, что Феникс – миф, а божественное происхождение Раванса – сплошное надувательство.

Из авторской колонки в газете «Вестник Джантара»

Элина сидела подле отца в просторном, отделанном золотом тронном зале. Свыше двадцати тысяч изящных зеркал на стенах заливали помещение отраженным светом. Под солнечными лучами распускались бархатцы на потолке, источая сладковатый, пьянящий аромат, – этой хитростью Лио убаюкивал бдительность иноземных гостей. У Элины же запах вызывал тошноту. Она уже решила, что как только займет престол, то первым делом вырвет цветы с корнем, изотрет в труху и бросит в Вечное пламя.

В зал вошел Ариш, поклонился королю и опустился на подушечку рядом с троном.

– Они приземлились, ваше величество, – сообщил Астра.

– Опаздывают, – отметил Лио.

На отце была курта из белого шелка, с плеча аккуратно свисал шарф с золотой вышивкой. Глаза подведены сурьмой, в правом ухе поблескивает одинокая нефритовая серьга. На груди – толстая золотая цепь с медальоном, изображающим птицу Феникс. Элина знала, хоть и не видела, что под одеждой у Лио материнская подвеска. Он никогда с ней не расставался.

Король восседал на троне, а на его голове покоилась раванская корона – небольшая и неброская диадема. Простой обруч из золота, с извивами в виде барханов – но целые народы были готовы воевать за него насмерть. По центру Алабор Раванс повелел установить самоцвет, в котором содержалось единственное дарованное людям перо Феникс. Скромный и вместе с тем достойный Ее величия символ. Камень заиграл бликами, когда отец с тысячей своих отражений повернулся к Элине:

– Ты принесла песок?

Элина развернула тряпицу, которую доставили ее стражники: в ней был золотой таз, наполненный кипенно-белым песком.

– Они хоть знают Клятву пустыни?

Лио выпрямился на троне, не сводя глаз с массивных бронзовых дверей.

– Если не дураки, то наверняка поинтересовались, что это такое.

Элина кивнула. Сама она принесла Клятву накануне своего семнадцатого оборота, в тот день, когда вернулась после реджистана – обряда инициации, через который проходил каждый наследник престола. Пол-оборота, проведенные в одиночестве посреди безжалостной пустыни. Ни стражи, ни воды, ни еды – только смекалка, подготовка и раванская кровь.

Элине пришлось разобраться в том, как пустыня дремлет и бодрствует. Пришлось научиться извлекать воду из сухих растений, искать тень в пескапкановых рощах, пережидать страшную жару и суровые ночные холода в медитации: так замедлять жизненные процессы в организме, что секунды растягивались на дни, недели, циклы. Даже гремучие змеи не слышали, как бьется ее сердце, и проползали мимо, принимая Элину за камень. А открыв глаза, она чувствовала такую легкость и гармонию, словно могла танцевать до конца своих дней.

И она танцевала – под музыку песка, носимого пустынным ветром. Она оттачивала киматру и унсунг – древние боевые искусства, созданные первыми правительницами Раванса. Она доводила до совершенства приемы легендарных «Паучих пустыни» – ловких воительниц, когда-то стоявших на страже королевства. Рассказывали, будто «паучихи» входили в особую касту юми и умели своими волосами подчинять себе огонь. Сами юми называли их ямуна, или «верховные». Однако, когда шестой Пророк почти целиком истребил этот народ, «паучихи» утратили дар управления огнем и стали как все. Лишь благодаря Алабору, который заново открыл их стиль боя и передал его своим дочерям, искусство унсунга сохранилось.