– Да, уже жестче, но вы явно способны на большее.
Элина немного помолчала.
– Ладно, не будем тянуть шобу за хвост, – сказала она и подалась вперед. – Ты бродяга, человек без родины, а твой покровитель крепко держит тебя за горло, хоть и не скупится на похвалу.
– Теплее, – произнес Сэмсон, не дернув и бровью.
– Куда бы ни пошел, ты везде чужой, – прошептала она. – Сколько бы ни бежал, ты никогда не окажешься дома. Потому что у тебя его нет.
– Холодно.
Элина чувствовала его дыхание. Лицо Сэмсона было так близко, что на мгновение Элине показалось, будто он действительно хочет ее поцеловать. Как жених он мог счесть, что это его право, а то и обязанность.
Однако Сэмсон ее удивил.
Он взял ее за руку и погладил большим пальцем по тыльной стороне ладони.
– Как говорится в вашем Писании? «Стремительный клинок в твердой руке»? – Он провел пальцами дальше, по ее шелковистому запястью. – Вы – рука, я – клинок. Одно слово, и я выжгу имена ваших врагов на песке. Могу ли я быть чужим среди тех, с кем сражаюсь бок о бок? Вы – мы с вами – истребим арохассинов и добьемся мира с Джантаром. Наше правление назовут грандиозной эпохой, новой эрой Золотых солнц.
Элина мягко отняла у него свою руку.
– И ты за этим сюда прибыл?
– За миром и за свободой, да. – Он улыбнулся. – Мне не нравится плясать под дудку Фарина, но другого выхода нет. Пока нет. Он уверен, я попросил вашей руки, чтобы облегчить вторжение, однако мы с вами оба знаем: стоит мне только попытаться открыть ворота захватчикам, как вы отсечете мне руки и язык.
– Рада, что ты начинаешь меня понимать, – сказала Элина с улыбкой.
– Это ведь мой долг, разве нет?
Она снова всмотрелась в его странные глаза, в которых плескалось море. Она хорошо разбиралась в людях, и чутье подсказывало, что Сэмсон врет. Не во всем, однако явно недоговаривает.
– Ты просишь моей руки, обещая помощь в поимке и уничтожении арохассинов, а сам приводишь их убийцу ко мне во дворец. Я спрашиваю, что тобой движет, а ты виляешь вокруг да около. – Элина кивнула в сторону двери, за которой ждала стража. – Мне достаточно только крикнуть, и тебе отрубят голову. Или я сама это сделаю. Ты видел меня на арене.
Она откинулась на спинку кресла и, сбросив маску вежливости, спросила напрямик:
– Итак, даю тебе последнюю попытку: зачем ты здесь на самом деле?
Сэмсон ответил не сразу.
– Не всеми своими поступками я горжусь, – произнес он тихо. – Многие люди погибли, а я мог только стоять и смотреть.
Он снял с пальца небольшой перстень с фамильным знаком в виде морского змея.
– Тому, кто дал мне это кольцо, я поклялся, что стану свободным сам и освобожу от угнетателей других пострадавших. Я не желаю жить под пятой у Фарина. Если ради свободы мне нужно жениться на вас и вместе с вами защищать это королевство, то так я и поступлю. Однако ради вашего блага и блага сотен сешарийцев, которых вы приютили, я бы сначала попытался решить все миром.
Молча он надел кольцо обратно. По отведенному взгляду Элина поняла, что на этот раз услышала правду. Для лжи требовалась уверенность, а чтобы сказать правду, нужно вскрыть внутреннюю рану. Если до этого Сэмсон держался надменно, даже насмешливо, то теперь уткнулся в свою чашку. Приняв кольцо, он взвалил себе на плечи еще и чужое бремя.
Подобный груз бывает тяжелым – Элина испытала это на себе.
– Что ж, рискуя навлечь на себя гнев Фарина, ты проявляешь храбрость, – смягчившимся голосом сказала она. – Я думала, на это способны только раванцы.
