В каждый город и оазис он назначал наместников, которые обеспечивали безопасность, собирали налоги и были готовы выставить воинов по его требованию. Обычно он выбирал их из представителей местной знати, если они не были его традиционными врагами. Иногда, если местная знать была настроена враждебно, он посылал из Эр-Рияда своего ставленника с сильной охраной.
Он подбирал местных правителей с большим вниманием, оценивая их характер и способности и хорошо зная, как действовать: или протягивать щедрую руку, или использовать железный кулак.
Когда он посещал какой-нибудь город или оазис, он виделся не только с правителем, но и со всеми нотаблями. Он вместе с ними молился, пил кофе, обсуждал местные проблемы, расспрашивал о делах, раздавал подарки. К неумелым, нечестным и особенно к нелояльным наместникам он не знал жалости.
Абдель Азиз связывал правителей и шейхов племен круговой порукой. Они нередко соперничали и с удовольствием доносили друг на друга. Он хорошо знал, кто с кем дружит, кто с кем состоит в родстве или кровной вражде, причины их ссор и соперничества. В случае необходимости он играл на их противоречиях. Мало того, из Эр-Рияда направлялись религиозные проповедники и их ученики, которые считали себя хранителями чистоты ислама и доносили в Эр-Рияд каждый раз, когда видели отступление от религиозной практики или нелояльность к правителю.
В начале второго десятилетия XX в. над эмиратом сгущалась опасность. Хотя Османская империя была слаба, она не отказывалась от своих аравийских владений. Достраивалась железная дорога в Медину. Турки давали деньги Джебель-Шамару, племенам, враждебным Абдель Азизу, – мутейрам и аджманам. Ходили слухи, что в Багдаде собиралось войско для вторжения в Аравию.
Но начались Балканские войны. Турки потерпели поражение от итальянцев в Ливии. Болгары наступали на Стамбул. В этой обстановке контроль над ничего не значащим куском пустыни для турок был второстепенным делом. Они перебрасывали войска даже из Эль-Хасы, даже из Месопотамии, чтобы сосредоточить их там, где возникла наибольшая опасность. Тогда Абдель Азиз увидел свой шанс выйти к Персидскому заливу и захватить Эль-Хасу.
Эта провинция постоянно притягивала к себе внимание правителей Эр-Рияда. Дело было не только в том, что они считали ее своей законной вотчиной. Богатые оазисы Эль-Хасы и таможенные доходы могли укрепить финансовое положение Ааль Саудов. Эр-Риядскому эмирату нужен был выход к морю. Но правитель Неджда по опыту жизни в Кувейте знал, что главная сила в Персидском заливе – англичане, и начиная с 1903 г. он делал попытки установить с ними дружественные связи.
В начале 1912 г. Высокая Порта, занятая войной в Европе, пыталась получить поддержку от своих отдаленных аравийских провинций или обеспечить их нейтралитет. К Абдель Азизу была послана делегация, которая вела речь, в частности, о направлении недждийских войск для поддержки турецкого гарнизона в Эль-Хасе. Правитель Неджда почувствовал, что скоро Эль-Хаса, как созревший плод, упадет ему в руки.
Население Эль-Хасы, измученное турецкими вымогательствами и гнетом, смотрело на недждийцев как на избавителей. Еще в 1903 г. российский консул в Басре писал, что османский мютесарриф в Эль-Хасе «своим самоуправством и лихоимством довел арабское население санджака до изнеможения».
«Власть турок над Эль-Хасой была призрачной, – доносило российское консульство в Басре. – В первых числах мая Ибн Сауд, собрав около 8 тыс. хорошо вооруженных арабов, внезапно вторгся в Эль-Хасу и произвел нападение на Хуфуф. Большого труда ему овладеть городом не представляло»
