Вот и благородный убийца, называется. С какого-то перепугу взял ответственность на себя, чтобы отвести подозрения от девчонки. Всё-таки любовь делает из мужчин полнейших кретинов. Теперь наказание коснётся не только кухарки, но и его самого — как лжесвидетеля, покрывающего настоящего преступника. И, разумеется, наследства господина Ньюэлла ему не видать как собственных ушей.
Тем временем комиссар вновь вернулся в допросную. Удивительно, как бесшумно он передвигается при своих габаритах! Стоило большого труда не вздрогнуть, когда он обратился ко мне:
— Должен признать, что всегда поражался твоим методам, Кай. Если б не многочисленные счета из борделей, готов был бы поверить, что ты действительно хочешь заключить со мной сделку.
То, что начальник жандармерии подслушивал наш разговор, не стало для меня открытием. Безразлично пожал плечами. Методы как методы. Любым способом вывести на истинные эмоции, заставить человека говорить правду — вот и всё. После минутной паузы Маркус добавил:
— Что ж, поздравляю, теперь дело действительно раскрыто! Ты так красочно рассказывал о том, что происходит в застенках, как будто сам неоднократно побывал там. — Комиссар хохотнул и похлопал меня по плечу, но его глаза чересчур внимательно изучали моё лицо.
Ухмыльнулся краешком рта. Не-ет, такое со мной не прокатит.
Сколько раз Лейк пытался выяснить природу моих способностей. Узнать, кто научил меня разбираться в эмоциях. Видимо, хотел в дальнейшем обучить тому же своих людей. В какой-то момент эта идея переросла у него в нездоровый спортивный интерес, но до тех пор, пока господин комиссар любопытствовал ненавязчиво, я лишь забавлялся. Мы оба понимали, что в тот момент, когда офицер заиграется и натравит своих ищеек, я исчезну из поля зрения его жандармов, а может быть, и из самого Лорнака. Между нами установилось неписаное правило: пока комиссар считает, что мой талант приносит жандармам пользы больше, чем сомнительное прошлое, он не лезет в мои дела, а я помогаю ему по мере возможности.
— А ты хитрый старый лис. О моём прошлом мало кто знает, и я не собираюсь ничего менять. — Покачал головой, давая понять, что попытка провалилась. — Про застенки всё, разумеется, блеф. Уверен, что бравые сотрудники жандармерии не допустят того, чтобы преступники измывались друг над другом.
На миг лицо Маркуса стало серьёзным. Он отчаянно вглядывался, пытаясь понять: соврал я на этот раз или нет? Затем качнул головой и вновь превратился в добродушного толстяка.
— Ладно, премия поступит на твой банковский счёт, а законовед свяжется с Берни, чтобы оформить все бумаги по этому делу. Спасибо тебе, Кай. Твои услуги, как всегда, неоценимы.
— Ещё как оценимы, — хмыкнул, накидывая пальто. — Жду двадцать фэрнов.
— Не наглей, семнадцать!
— Двадцать. Если столовая находится на первом этаже поместья, то это была действительно случайность. Если на втором, то кухарка специально столкнула старика, рассчитывая, что её будущий жених обогатится.
— Девятнадцать, и ни фэрном больше, — не то смеясь, не то серьёзно ответил офицер. — И да, не обманывай больше Клауса. Он находится по положению гораздо ниже Шейна. Мы оба понимаем, что ты просто задурил парнишке голову, но инспектор обязательно накатает на фурмана жалобу. Если не в этот раз, то в следующий.
4. Глава 4. Вежливые похитители
Выйдя на улицу, остановился на крыльце и глубоко вдохнул. В воздухе застыла мельчайшая взвесь воды – то ли туман, то ли поднимающийся пар от земли, так с ходу и не разберёшь. Постояв немного, высоко поднял ворот пальто и пошёл мимо молчаливых барельефов и мраморных колонн главного здания жандармерии, по привычке задержав взгляд на скульптуре обнажённого мужчины, из последних сих сражающегося со змеёй.
