Дайнис хитренько улыбнулась, осмотрелась и шепнула:
— Чем же ещё заниматься двум прекрасным дамам в ожидании супа, если не сплетнями о кавалерах?
Вера рассмеялась и кивнула:
— Совместим. Озеро и кавалеры, жги.
— На озере было классно, — кивнула Дайнис, откидываясь на спинку и мечтательно улыбаясь. — Там песчаный берег, мелкий такой белый песок, очень чистый, можно строить. Я в этом спец, у меня были офигенные замки, у Шена так не получалось, поэтому он психовал и ломал мои. Но умудрялся это делать так, чтобы не оставлять доказательств, а не пойман — не вор. Гадёныш.
Вера взяла с тарелки то же самое, что ела Дайнис, посмотрела на неё с предвкушением, красотка продолжила:
— А я в отместку тырила его книжки, оружие и солдатиков, но с доказательствами пару раз прокалывалась, поэтому меня наказывали за это, а его — ни разу. Я его била. Я старше на два года, я была выше и толще него, а им же, узкоглазым, девочек бить нельзя, а мне его — можно, поэтому я отрывалась. Каждый раз, когда проходила мимо, по башке так сверху — тресь, и бежать, вприпрыжку. Я научилась подкрадываться тихо, а он когда занят чем-то, то вообще глухой, мне почти всегда удавалось застать врасплох. Но он отомстил. В твоём мире есть дикие осы?
Вера округлила глаза, Дайнис показала пальцами сантиметра три:
— Вот такая полосатая хрень с огромным жалом, убивает мелких животных с одного укуса, для человека не смертельна, но острых ощущений доставляет море, и отходняки ещё несколько дней. И короче, я не знаю, как он её поймал живьём, учитывая, что они летают только стаями, но он умудрился поймать эту осу. Они сильные, пипец, я потом пыталась их ловить в коробку, они пробивали картон насквозь, головой с разгону. А стеклянную банку опрокидывали, в них такая мощь, я до сих пор не знаю, как её можно поймать, ещё и зафиксировать.
— Он связал осу? — рассмеялась Вера.
— Да! И привязал к голове, вверх ногами. Я как обычно мимо шла, и долбанула его по макушке, а он в панамке был, я ещё удивилась, чего это он в панамке, обычно он её не носил. А он под панамкой привязал осу, и когда я её долбанула, она меня укусила. Но он не учёл, что у неё яда на три-пять укусов, и на двоих детей этого с головой хватит.
— Она же привязанная была?
— Я не знаю, как она извернулась, но его она укусила тоже. И если у меня разнесло руку до плеча так, что пришлось отрезать рукав, то у него разнесло голову. Мне было больно до усрачки, но как же я ржала, мой дикий ор было слышно на весь континент. У него распух лоб, поднялись брови и открылись глаза. Нас положили в одну палату, и пока нам кололи всякое и колдовали над нами, я придумала столько шуток про цыньянцев, которых можно вылечить осой, что... Привет, Шенни, — Дайнис очаровательно улыбнулась куда-то за спину Вере, Вера обернулась, увидела господина министра, который подошёл к ним и остановился возле Веры, глядя на Дайнис с выражением подходящего к концу святого терпения, и лёгким желанием звездануть, не смертельно, но больно.
— Здравствуй, Дайни, — медленно прошипел министр, — какими судьбами?
— Пришла пообщаться с первым человеком в мире, который таки дал Вильмис в нюхач. И скажи, что ты не горд таким знакомством, в жизни не поверю.
— Горд безмерно. Но нас ждут за другим столом.
