Король русалочьего моря - страница 57

– Страшно было? – тихо сказал Адриано.

– Не страшно, – чуть мотнул головой Ксандер, – скорее… грустно. Они же уже все давно мертвы, но не могут даже мёртвыми вернуться домой, пока живо проклятье, и могут только посмотреть на родину – и опять уйти.

Как и он, потомок их капитана.

– Да, – с неожиданным пониманием кивнул рядом венецианец. – Это очень-очень грустно – быть проклятым.

– Очень мило, – раздался от двери столовой голос, об обладательнице которого Ксандер в кои-то веки успешно забыл и не очень-то по этой памяти скучал.

Он вскинул голову – так и есть, на пороге стояла уже одетая как на парад Белла, а за её спиной виднелась светловолосая голова Одили – но голос её был сух так, будто там был дон Франсиско, не иначе.

– Это ещё кто? – шепнул Адриано.

Ксандер вздохнул и встал, и венецианец встал тоже – причём так, что когда Белла подошла, ни одному из них не пришлось говорить с ней через стол.

– Позволь мне представить тебе Исабель Альварес де Толедо, мою сеньору.

Слегка расширившиеся глаза были всем предупреждением, какое он получил, прежде чем она со всей дури залепила ему пощёчину. Ладонь была горячей – разозлилась, видно, не на шутку. Но когда заговорила, этого огня в голосе не оказалось ни на йоту.

– Ксандер, я бы посоветовала вам немедленно отправиться в библиотеку и выучить правила этикета.

Он сморгнул невольную влагу и встретился глазами не с ней – незачем злить – а с Одилью. Вид у той был слегка ошалелый – видно, не ждала таких разборок – и чуть сдвинулись брови, но она промолчала, только глянула в сторону Адриано, как будто передавала пас ему. Ксандер глянул в ту сторону тоже, и тоже слегка ошалел.

Оказалось, его новый сосед умеет изобразить не просто поклон – а поклон безупречный, какой и в доме Альба одобрили бы без оговорок. Только вышло у него это при этом с такой залихватской дерзостью, будто он был пират, кланяющийся найденной на захваченном корабле прекрасной донье, или уличный мальчишка, поймавший брошенную из кареты монетку.

– Мое восхищение, madonna! Вы так строги, что я трепещу!

Белла, похоже, онемела. Одиль кусала губы, явно стараясь не рассмеяться.

– И я в отчаянии, что косвенно вызвал ваш гнев, поэтому не буду больше рисковать и умчусь следом, – заверил его сеньору Адриано, блестя своими диковинного цвета глазами, и развернулся к Ксандеру так, будто они все танцевали, и этот поворот был давно согласованным шагом. – Не дело заставлять сеньору повторять дважды, не так ли, друг? Целую ваши ноги, madonna!

И поволок Ксандера прочь буквально за рукав, по ходу подмигнув беззвучно смеющейся Одили – хотя почему, Ксандер не понял, хотя, впрочем, и не стал разбираться. Щека всё ещё горела – рука у сеньоры была тяжёлая, что и не подумаешь по её виду. И чего, спрашивается, разозлилась? Нет, теперь он припоминал что-то насчет того, что женщин не представляют, но…

– Прости за эту сцену.

На Адриано он не мог смотреть. Как он ни старался, но совсем не переживать после каждого публичного рукоприкладства Исабель у него не получалось.

Адриано расхохотался.

– Помилуй, Ксандер, о чём ты? Она восхитительна, твоя сеньора! Какой пыл, какая страсть! Истинная иберийка, клянусь святым Марком и его львом!

– Да уж, – проворчал Ксандер, – вот уж в чём можно не сомневаться.

– Надо позвать её на танец. Вы же тут вечерами танцуете? Ну, после уроков?

Вот уж чего не хватало!