Чувствую, завтра будет расплата за грехи.
Машина тормозит сначала у дома Жарского, который отпихивает меня, с жаром доказывая, что сам ещё в состоянии добраться до дома; когда его шатающееся тело скрывается в подъезде, называю водителю свой адрес и залипаю в окно до самого дома. Попав в квартиру, первым делом принимаю душ, чтобы хоть немного прийти в себя, и заваливаюсь спать, радуясь, что я сам себе начальник, и завтра могу устроить выходной.
Будет то ещё зрелище, если подчинённые увидят опухшую рожу босса.
И всё же, несмотря на редкие казусы, я был доволен своей жизнью.
В ней есть только я, и никто больше в неё не войдёт.
Едва проснувшись утром – точнее, в обед, ибо часы уже показывали половину первого – первым делом набираю номер своего секретаря и раздаю указания, мимоходом оставляя комментарии к его отчётам о продажах и заказах. Бросаю косой взгляд в зеркало и задним числом соображаю, что не особо хреново выгляжу, и можно будет позже всё же заскочить в главный офис в центре города. После наскоро принимаю душ и связываюсь с Натали, чтобы уточнить, в каком именно универе она преподаёт, и во сколько за ней заехать; её кокетливый голос сегодня почему-то больше раздражает, чем заводит: должно быть, вчера я был достаточно пьян, чтобы не обращать на это внимания. Читаю сообщение от Серёги, который просит в будущем не разрешать ему столько бухать, и поджимаю губы: таких просьб с его стороны было уже больше сотни, и каждый раз он просто забивал на них.
В половину второго я уже стоял возле ворот нужного ВУЗа, лениво поигрывая брелоком от машины, и бегло просматривал разношёрстную толпу студентов, не заостряя особо ни на ком внимания. Жизнь здесь кипела в прямом смысле слова, и я невольно вспомнил собственную учёбу – время, когда всё казалось возможным и достигаемым, несмотря на отсутствие поддержки со стороны родителей. По сути, сейчас ничего не изменилось, разве что пришло осознание того, что иметь всё можно лишь через упорный труд – и чаще всего нужно пахать тридцать шесть часов в сутки.
За собственными мыслями не заметил, как ко мне подскочила разозлённая девушка; мозг не был готов к такой резкой смене декораций, и немного подвис; я смотрел, как двигаются её губы, но не мог понять, чего она от меня хочет, пока она не завела разговор про какие-то извинения. Только после этого я всмотрелся в её лицо внимательнее, и понял, почему оно мне знакомо, и почему девушка вообще со мной разговаривает. Её зелёные глаза буквально обжигали – столько в них было страсти – и мне не нравилось, как реагировало на неё тело: не скажу, что мне хотелось защититься, просто впервые встречаю представительницу противоположного пола, в которой внутренний стержень если не был сильнее моего собственного, то, по меньшей мере, не уступал.
Наша первая встреча была не самой приятной; и хотя она не специально обрызгала меня бензином, всё же на её месте я вёл бы себя потише; она же, мало того, что не желала чувствовать себя виноватой, так ещё и пыталась выставить меня злодеем.
И, самое главное, ей это чертовски неплохо удавалось.
Ловлю себя на том, что смотрю на неё не с холодным безразличием или глухим раздражением, а с интересом; рядом со мной постоянно крутились девочки, но они все были как под копирку: тихие, покладистые и готовые выполнить что угодно ради того, чтобы оказаться ещё ближе. А здесь прямо-таки полная противоположность: бунтарский дух, непокорность и желание быть независимой.
