А вот моей самоуверенности поубавилось. Кто открывал мои рецессивные каналы?
Потрясенная увиденным, я моргнула и перевела взгляд на королевского писчего. Тот уже не так бойко смотрел на джаффара, а джаффар, посмеиваясь, смотрел на меня. Точнее, на мои локти, торчащие из-за спины.
— Ступай, я разберусь со злостным уничтожителем королевской собственности.
— Протестую, собственность сбежала! И вообще, она планировала пакостить! Много и гадко, гарантирую.
Королевский писчий неуклюже поправил шлем, подпрыгнул, громыхнув сползающими доспехами и, неуверенно кивнув, оставил меня на попечение старшего.
— Если понадобится помощь, я, это… буду на проходной, что ли, – неуверенно бросил он.
— И вообще, хвостатыш первым начал! – добавила с деланным отчаянием.
— Да забудь ты про хвостатыша, - отмахнулся джаффар, когда мы остались наедине. – Олененок, тебе что, жить надоело? Что ты здесь делаешь, да еще и в белых шатрах?
— На отбор пришла, - моргнула и посмотрела честными-пречестными глазами. – Хранительницей стать хочу.
— А я ночами танцую балет.
Кто-то здесь мастер иронии.
— Я, правда, хочу войти в историю, стать гордостью семьи, защищать королевство и все в этом духе.
— Допустим, - хмыкнул джаффар. - А в руках что?
— Что в руках? – переспросила, выигрывая время. Пощупала ладони, морщины еще не исчезли. Зелье действует не так быстро, как хотелось бы.
— В женщине должна быть загадка, не спорю, но ты похожа на неразрешимую теорему с совершенно нелогичными реакциями.
— Это для вас они нелогичные, а для меня – в полной мере обоснованные.
С этой стороны джаффар явно не думал. Мужчина закинул руки за спину и лениво обошел меня по кругу. Я поворачивалась вслед его шагам, усиленно растирая ладони. Вряд ли помогало, зато успокаивало. Он остановился. Ирония и веселость в глазах собеседника сменились холодной решимостью.
— Дай руку, - жесткий приказ.
Я посмотрела на широкую ладонь джаффара и сглотнула. Сердце билось через раз, неуклюже дергалось в горле. Еще бы потянуть. Сморозить какую-то глупость, но больше не прокатит, он возьмет мою руку силой, и тогда будет только хуже. Зажмурилась, боясь увидеть результат, и коснулась пальцами ладони джаффара.
— Другую руку, - чуть теплее.
Ишь какой начальник! Да чего уже терять. Положила и вторую руку.
— Надо же, - задумчиво произнес мужчина, погладив мои пальцы. – Я всегда поражался тому, как хитро устроена природа. Яростная мощь подмирья не покоряется мужчине. Но ее подчинят вот эти хрупкие ладони, которые я могу смять одним движением.
Неужели обошлось? Я открыла глаза и уставилась на свою молодую кожу. Только потом, когда убедилась, что зелье сработало, и я в безопасности, пришло понимание, что джаффар бережно держал мои руки, и они казались игрушечными в его огромных грубых ладонях. Он будто касался фарфоровой куколки, боясь неосторожным движением повредить искусную работу мастера, сломать ее. Он зачем-то поглаживал меня большими пальцами, вызывая непонятные ощущения в животе.
— Ты слишком юна и наивна для отбора и дворца. Олененок, если тебе нужны деньги, я дам, - неожиданно предложил джаффар.
Я словно пощечину получила. Мы что, на рынке? Я на оленятину похожа? Почем нынче сорок пять килограмм парного мяса? Вырвалась и отпрянула.
— Вы хоть понимаете, что предлагаете? Не все в этой жизни можно купить, дарси!
Упомянутый придерживался иного мнения, но все же торговаться не стал, выдавил из себя:
