– Я не могу перестать думать о том, что Шейл сказал о моей матери. – Талин перекатился на бок, подперев голову рукой. Его щеки были покрыты щетиной, что делало его старше, меньше похожим на принца и больше – на беглеца, которым он стал.
– Он говорил не о твоей матери, – мягко сказала я. – Совсем не о ней. Люди создали в своем сознании эту женщину-короля. Она превратилась в какое-то мифическое существо, хотя на самом деле она – твоя четырехлетняя сестра.
– Если это правда, то только потому, что моя мать позволила этому случиться. А я поощрял это.
– Я уверена, что она чувствовала, что должна была так поступить. Как еще она могла бы заставить людей присоединиться к ней?
Талин несколько мгновений пристально смотрел на меня, но я знала, что на самом деле он меня не видел.
– Как ты думаешь, она действительно заставляет людей вступать в ее армию?
Я видела страх в глазах Талина, его беспокойство по поводу того, что его мать за прошедшие четыре года стала кем-то, кого он не знал. Я разделяла его опасения. Мне было легче поверить, что она изменилась, ведь я никогда ее не знала. Но ему не нужно было, чтобы я добавляла ему забот. Он нуждался в моей поддержке.
– Я думаю, – сказала я наконец, беря его за руку, – что у каждой истории есть две стороны. Я уверена, что Шейл не лжет, но я также не верю, что твоя мать стоит за тем, что заставило его спасаться бегством. В конце концов, она делает все это для своих собственных детей. Она не настолько жестока. Никто из тех, кто вырастил тебя, не может быть таким.
Он улыбнулся, и лицо его посветлело.
– Спасибо тебе. Наверное, ты права. Я позволяю своим страхам взять надо мной верх.
– Что вполне объяснимо. – Я взглянула на лес вокруг нас. Огонь погас, и, несмотря на лунный свет, в деревьях было что-то такое, что заставляло меня чувствовать себя тревожно. Мне было больше по душе широко открытое небо Варинии, у нас было гораздо труднее подкрасться к человеку незамеченным.
Талин улыбнулся и похлопал по земле рядом с ним.
– Чтобы было теплее.
Я замешкалась всего на мгновение. Все знали, как мы с Талином относимся друг к другу. Какое имело значение то, что мы спали ближе друг к другу?
Я подтащила свой спальный мешок ближе к нему и устроилась на его вытянутой руке, которая согнулась, обнимая меня. Когда он почувствовал, что я вздрогнула, он начал опускать руку, пока его ладонь не легла мне на бедро.
– Что такое? – спросил он.
Я закрыла глаза, сама не понимая, почему мне не по себе в объятии этих сильных рук. Видят боги, такие ощущения мне уже доводилось испытывать.
– Ничего.
Через несколько мгновений я почувствовала на затылке дыхание Талина, глубокое и ровное, и я была рада, что мое присутствие успокоило его, даже если я не могла расслабиться в его объятиях. Я не знала, что ждет нас за следующим поворотом дороги, но наши страхи еще не взяли верх над нами.
Лучшее было здесь, в пространстве между нами, мягкость, тепло и безопасность.
На следующее утро мы оставили Шейла и Эллу на дороге, пожелав им счастливого пути. Они шли пешком, и мы не могли позволить себе ждать их. Я надеялась, что они найдут место, где бы они могли поселиться и жить в мире. И это, наверное, самое естественное, что можно пожелать.
Пятый день нашего путешествия был небогат на события, хотя мы все начинали изрядно уставать от дороги. От того, что я часто и усиленно занималась греблей в Варинии, у меня появились на руках мозоли, но они смягчились за время моего пребывания в Иларии, и сейчас чувствительные ладони реагировали даже на того, что я сжимала поводья. Каждое утро, когда я шла седлать Титанию, она опускала голову и тяжело выдыхала воздух через ноздри – лошадиный аналог вздоха.
