– Моих родителей давно нет в живых. – Не знаю, известно ли ему о Йене, но я не стала его упоминать. – Они погибли во время нападения Жаждущих за пределами города.
Аластир побледнел, уставившись на меня.
– Так эти?..
Он осекся, и вокруг его рта обозначились морщины.
Кажется, я поняла, о чем он хотел спросить.
– Вот так я получила шрамы, – ответила я, удерживая его взгляд.
Морщины вокруг его рта стали еще глубже.
– Ты с гордостью носишь шрамы, Пенеллаф.
– Как и вы, – проговорила я.
– Прими мои соболезнования по поводу родителей, – произнес Аластир. – Жаль, что мне больше нечего сказать.
– Спасибо, – отозвалась я.
– Нам нужно идти. – Киеран слегка прикоснулся к моей спине. – Просим прощения.
Аластир кивнул и вместе с Эмилем отошел в сторону.
– Было приятно поговорить с тобой, Пенеллаф.
– Мне тоже, – ответила я и слегка улыбнулась им.
Киеран повел меня через общие помещения, в которых больше никого не было. Я оглянулась через плечо – оба мужчины все еще стояли там, глядя нам вслед. Я повернулась обратно к коридору и, замедлив шаг, негромко сказала:
– Они… кажутся неплохими. Правда?
– Они оба хорошие люди, преданные Атлантии и династии Да’Ниров.
Династии. Это о семье Кастила? Династия?
– Идем. – Он опять коснулся моей спины. – Нам надо поесть. Тебе надо поесть.
Заставила себя не отставать от Киерана и сразу забыла об Аластире. Я не могла заглянуть за угол, но в животе осела тяжесть. Не хочу опять смотреть на стены, где висят мертвецы.
– Почему все так озабочены тем, чтобы меня накормить?
– Мы хотим взять тебя в Атлантию, а не уморить голодом.
Атлантия. Мой и без того бурлящий желудок сжался. Я так мало знаю о стране, поднявшейся из крови и пепла войны.
– Там правда течет горячая вода, если… повернуть кран?
Киеран моргнул – раз, другой.
– Да. Течет. Наверное, именно по такой горячей воде я здесь больше всего скучаю.
– Звучит мило, – пробормотала я. – Я про горячую воду, а не про то, что ты скучаешь.
– Я понял, о чем ты.
Приближаясь к повороту, я приготовилась к страшному зрелищу пришпиленных к стене тел. Жив ли еще Джерико? Не начали ли остальные разлагаться? Здесь довольно холодно, и они, наверное, будут выглядеть так же, как и вчера, только более серыми и восковыми. Мой пустой желудок взбунтовался, когда я шагнула в коридор и подняла взгляд.
На стенах ничего нет.
Ни тел, ни пятен крови, которая текла по стене и прокладывала путь в крохотных трещинах в камне, сливаясь в ручейки. На полу тоже чисто.
Я прижала руку к животу.
– Они исчезли.
– Вчера вечером после ужина Кас велел их убрать, – сообщил Киеран.
Я удивилась.
– А Джерико?
– Его больше нет. Кастил о нем позаботился, пока ты бежала, чтобы начать новую жизнь, которая наверняка закончилась бы тем, что тебя бы разорвали на куски и убили Жаждущие.
Я проигнорировала его выпад. Не знаю, следует ли мне испытывать такое облечение от этой новости.
– Неужели… неужели Кастил решил, что его предупреждение услышали?
– Думаю, его больше волновало, что скажешь ты, а не то, что нужно оставить предупреждение до тех пор, пока оно дойдет до всех. – Киеран прошел через отрытую дверь. – Я бы на его месте оставил Джерико повисеть еще хотя бы день.
Я разинула рот. Не знаю, что поразило меня больше: то, что Кастил поступил так, как я сказала, или что Киеран оставил бы предателя-вольвена мучиться на грани жизни и смерти.
– В смерти всегда должно быть достоинство, – проговорила я, когда ко мне вернулся дар речи. – Невзирая ни на что.
