– Я здесь!
Снова слышатся шаги. Наверное, Слоан в ботинках, потому что звук такой, будто по дому бродит лось.
Я приглаживаю топ платья, ожидая увидеть просунувшуюся в дверь голову Слоан. Но появившаяся голова принадлежит вовсе не ей.
Я ахаю, разворачиваюсь и с ужасом смотрю на Кейджа.
Он занимает собой весь дверной проем. Он снова весь в черном – кожа, деним, берцы. В его больших руках – посылка, картонная коробка, заклеенная скотчем. На его лице – выражение полного изумления.
Он смотрит на меня приоткрыв рот. Его пылающий взгляд изучает мое тело вдоль и поперек. Кейдж шумно выдыхает.
С таким ощущением, будто меня застали распростертой на кухонном полу во время мастурбации, я прикрываю грудь и кричу:
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Ты сказала входить.
Господи, этот голос… этот богатый, хриплый баритон. Не будь я в таком ужасе, я бы подумала, что он сексуальный.
– Я ждала другого человека!
Его немигающий взгляд снова изучает меня с головы до ног: острый и пронизывающий, как лазер. Кейдж облизывает губы – почему-то это простое действие кажется одновременно сексуальным и угрожающим.
Его голос опускается до рыка:
– Выходишь замуж?
Не знаю, из-за смущения или удивления – а может, из-за грубости, с которой он вчера со мной обращался, – но я внезапно взрываюсь. Мой голос дрожит, лицо краснеет, и я надвигаюсь на него.
– Тебя не касается. Что ты здесь делаешь?
По какой-то причине моя злость его веселит. На губах Кейджа проскальзывает полуулыбка, но потом мгновенно исчезает. Он приподнимает коробку, которую принес.
– Это оставили у меня на крыльце. Оно адресовано тебе.
– О.
Теперь я еще больше смущена. Он просто пытался поступить по-добрососедски. Хотя, если судить по его вчерашнему поведению, легче было представить, что он подожжет коробку и зафутболит ее через забор, а не передаст из рук в руки.
Закипевшая во мне ярость успокаивается.
– Хорошо. Спасибо. Можешь просто оставить на комоде.
Но он не двигается, а так и стоит на месте и смотрит на меня. Поэтому я просто складываю руки на груди и смотрю на него в ответ.
После секунды мучительной неловкости Кейдж неодобрительно показывает на платье.
– Тебе не идет.
У меня глаза вылезают из орбит.
– Прошу прощения?
– Слишком вычурно.
Ему повезло, что фата осталась в шкафу, потому что иначе я бы обмотала ей его шею и придушила.
– На будущее – если ты видишь женщину в свадебном платье, то единственный приемлемый комментарий, который можно высказать, – это что она выглядит прекрасно.
– Ты прекрасна, – следует немедленный ответ. – Но не из-за платья.
Сказав так, Кейдж крепко сжимает губы. У меня возникает ощущение, что он жалеет о своих словах.
Потом он подходит к комоду, бросает на него коробку и вылетает из дома, оставив меня в полном шоке, с открытым ртом и колотящимся сердцем. Когда входная дверь захлопывается, я все еще стою на месте, пытаясь понять, что сейчас произошло.
Через несколько минут начинает раздаваться странный шум. Это ритмичный звук, похожий на приглушенные удары – бах, бах, бах, – как будто кто-то выбивает старый ковер. Я подхожу к окну, выглядываю, пытаясь отыскать источник звука… и тут замечаю его.
Моя улица немного поднимается под углом, и каждый дом располагается на несколько футов выше предыдущего. Такой перепад позволяет заглянуть в соседский двор, так что со своего места я могу увидеть, что происходит за забором другого дома. Еще отсюда прекрасно видно окно гостиной Кейджа. Салливаны держали занавески задернутыми, но сейчас они раздвинуты.
