• Проявляет благосклонность лишь к тем, кто ей угождает. Допустим, что она подходит к двум девочкам из своей компании. Одна у нее в фаворе, а другая нет. Первую она сердечно приветствует: обнимает, садится рядом, спрашивает, как у нее дела. А со второй едва ли обменивается парой слов.
• Не извиняется (или извиняется, но неохотно), если кого-то обидела.
• Мстит тем, кто ее опозорил, уверенная в правомерности своих действий.
Она считает себя лучшей. Мол, я самая главная, важная, умная, хорошая. У меня есть право решать, кого хвалить, а кого судить. Она может выдумать о человеке что угодно, и все ей поверят.
Энн, 15 лет
Если вам не по себе от того, что в описанном выше типаже вы узнали собственную дочь, то поздравляю. И это сейчас был не сарказм. Если вы недоумеваете: «Моя дочь – „королева“? Но ей же только семь!» – то знайте: «королевой» спокойно можно быть и в семь. Более того, чем раньше родитель увидит в дочери «королеву», тем лучше.
Почему быть «королевой» хорошо?
«Королева» владеет и управляет положением. К ней прикованы все взгляды, ее все ценят и уважают.
Почему быть «королевой» плохо?
С «королевой» дружат не потому, что искренне привязаны, доверяют или видят родственную душу, а потому что она обладает властью. К дружбе (что с мальчиками, что с девочками) «королева» относится с пренебрежением. Если она вдруг влюбится по-настоящему, то окажется, что ей даже не с кем поделиться – пострадает репутация. Мол, как это так: «королева» – и потеряла голову.
Хочу рассказать о том, что произошло в одной средней школе. Этот опыт особенно запомнился мне потому, что нечасто можно воочию узреть, как «королева» признается в собственной несостоятельности. Я как раз заканчивала собрание; шестиклассники начали расходиться, и школьный психолог попросил меня побеседовать с парой девочек. Мой взгляд метнулся в конец помещения: там стояли две симпатичные школьницы с безупречно гладкими каштановыми волосами, в блузках с потайными застежками, клетчатых юбках и уггах. Обе тайком посматривали на меня.
– Ну что, девчата? О чем хотите поговорить? – спросила я.
Обе встревоженно огляделись. Та из двух, что пониже, поправила длинные пряди, чтобы не лезли в глаза.
– В общем. Мы состояли в компании. Нас было шестеро. А теперь нас обеих выгнали. И говорят о нас гадости. А чтобы я не поняла, заменяют мое имя прозвищами. Что теперь делать? – Девочка отвернулась, явно сдерживая слезы. – Я пытаюсь с ними говорить, а они просто отходят подальше, а потом нарочно перешептываются и смеются.
Вторая девочка продолжила рассказ первой:
– Мы вместе пытались с ними поговорить. Но они нарочно отворачиваются. Да, раньше мы были «королевами». Но я теперь каждую ночь реву. Да, нас не любили. Мы ведь всех обижали. А теперь… Теперь я знаю, каково это… Выходит, мы никогда не были друзьями.
Двадцать минут мы говорили по душам. Одна девочка призналась, что ей «постоянно хотелось вмешиваться в чужую личную жизнь». Обе понимали, что злоупотребляли положением и ответная жестокость стала для них справедливым наказанием. Мы пришли к выводу, что произошедшее должно стать для обеих ценным уроком. Они поняли, что поступали плохо. Что популярность можно использовать и во благо. Что предательство и обиды – это очень больно. Что слабых необходимо защищать.
Я рассказываю об этом случае не только потому, что он мне запомнился, но и потому, что многие обожают наблюдать за тем, как «королеву» свергают с трона. Естественно, любая «королева» должна отвечать за бессовестное поведение, однако мы должны быть рядом и поддержать эту девочку, когда ее жизнь рушится. «Королева» – это в первую очередь девочка. Стоит понимать, что даже она может тяготиться своим положением.
