Пока что Кейл решил об этом не задумываться. Это не особо выбивалось из его новых представлений о реальности, так что он продолжил читать, решив не обращать внимания на естественное чувство раздражения, что приливной волной поднималось внутри.
Описание его жизни было таким же прямолинейным, как и сам Рока, который ничего не приукрашивал и гораздо сильнее фокусировался на деталях, нежели на эмоциях или мыслях. Повсюду встречались примечания – он задавался вопросами о предметах и явлениях и часто ссылался на другие тома, которые были написаны позже. Как птицы летают? Он провёл короткое исследование птичьих крыльев и скелета. Являются ли животные Пью и Аскома родственными друг другу? Несколько заметок о дальнейшем изучении вопроса.
Судя по всему, Рока провёл обширный сравнительный анализ животных, растений – особенно зерновых культур – и рас людей, в частности их обычаев и языков. Он задокументировал их привычки, звучание их речи, еду, возраст, размеры, рождение и смерть.
Кейл узнал о матери Роки, Бэйле, и об одиноком детстве, проведённом в обучении. Хотя этот гигант из чужих земель почти не писал про свои чувства, Кейл не мог не сострадать его одиночеству. С изумлением он прочитал о том, какую роль сыграл Рока в укрощении Куби, изобретении нового железа, проектировании кораблей и зданий – всё это происходило на глазах у Кейла, и он никогда не задавался вопросом, кто за этим стоит, даже не особо замечал эти изменения.
Когда он больше не мог сосредотачиваться на чтении, он поблагодарил девушку и вновь отправился бродить по Роще. Он наблюдал за миром через чувства Роки, но мог это делать лишь до поры до времени – ведь это служило ему болезненным напоминанием о том, чего он лишился.
Видеть «реальность» тоже было странно и непонятно, поскольку он уже привык ко тьме и туманам этого тихого места. Мир теперь стал слишком ярким, слишком хаотичным.
Казалось, Рока вечно занят. За один день он встретился с Тейном, проследил за ремонтом кораблей, подбитых в сражении, и решал проблемы острова при помощи нескончаемой череды гонцов. По мере того как садилось солнце, Кейл со всё нарастающим страхом наблюдал, как Рока идёт к военному округу – туда, где Кейл обнаружил массовое захоронение детей.
Сначала он собрал необходимые вещи – зелья, травы, и взял сумку, похожую на сумку лекаря. Затем, кивнув своим воинам, охранявшим двери, нырнул в закрытые казармы, переполненные ранеными островитянами.
– Что ты собираешься с ними делать? – не удержавшись, прошептал Кейл. На мгновение он задумался, не собирается ли Рока вскрыть их и разделать, как кроликов и птиц.
Рока резко вскинул голову и моргнул во мраке, и Кейл поморщился, поняв, что выдал себя.
– Ты меня видишь? Даже здесь?
– Да. Отвечай.
Рока фыркнул, что-то пробормотал, и лишь потом заговорил.
– У наших народов одинаковые болезни. То, что вы зовёте костоломной лихорадкой или судорожным припадком, известно и нам, хотя симптомы не всегда совпадают. Есть уникальные хвори. Они протекают тяжелее, особенно у твоего народа. Я не знаю почему. Одна из наших болезней убивает островитян, которые и так слабы. Часто это старики, но иногда и дети.
Кейл почувствовал, как по лицу разливается жар. Как и в случае с книгами, он не знал, во что ему верить.
– Значит, вы их сгоняете в одно место – и что? Насилуете, убиваете и закапываете? Это ваша стратегия?
