подумал он, не стану я снова с ними сражаться. Только если они будут стоять у врат моего города и жаждать крови моих детей.
– Моё место в Малвее, – сказал он. – Но поскольку вы были союзником моего друга, могу ли я дать вам совет, прежде чем уйду? Как воин?
Капуле почти снисходительно улыбнулся.
– Конечно, я буду рад тебя выслушать.
Оско кивнул, прикидывая, сколько жестокой правды этот человек сможет вытерпеть и стоит ли вообще её ему предлагать. Тяжело вздохнув, он решил, что Кейл бы от него этого хотел.
– Варвар прав. Когда на островах воцарится хаос, Наран нападёт. Их армия насчитывает сотню тысяч человек, и в первых её рядах встанут десять тысяч моих соотечественников, которые в одиночку разгромят ваши силы на поле боя.
Король оглянулся на советников, а затем с едва заметной благодарностью кивнул.
– Благодарю за информацию, но это едва ли можно счесть за совет.
– Я рекомендую выдать вашу дочь за этого Букаяга, – сказал Оско. – Даже не так. Выдайте двадцать дочерей – за него и всех его капитанов. Наймите Махэна. – Он указал на адмирала. – Объедините как можно больше островных флотилий и пригласите убийц к своим берегам. Подкупите его, господин. Льстите ему. Умоляйте, если нужно. И молитесь, чтобы он и его чудища сразили ваших врагов.
При этих словах большинство мужчин в комнате поморщились от презрения или стыда, но на лице Капуле не дрогнуло ни мускула.
– Предположим, я опасаюсь Нарана и готов прислушаться к твоему совету – скажи, что мешает Букаягу принять предложение императора, а не моё, и в пылу сражения обратиться против меня?
Оско задумался, поняв, что пузатый король хитрее, чем можно было судить по его манерам и внешнему виду. Он сразу же откинул возможность того, что Букаяг предаст, хотя ему пришлось поискать этому объяснение. Возможно, дело было в выражении лица варвара, когда погиб Фарахи, или в том, как его люди поступили с мезанитами после поражения. Пожав плечами, он повернулся к двери.
– Ничто не мешает, господин, – сказал он, – кроме чести.
Второй раз в жизни Рока стоял у тронного зала Фарахи. Хотя, как он полагал, трон теперь принадлежал Тейну. Он быстро просмотрел старые воспоминания – момент, когда вошёл туда в качестве «ученика» Главного строителя Хеми, чтобы получить награду за укрощение Куби. Как же всё изменилось.
Много людей погибло с тех пор. При помощи Роки и богатств нового мира страна пепла преобразилась. С некоторой досадой и, возможно, стыдом Рока решил, что в конечном счёте положение островитян не улучшилось. Их великий король мёртв. Их вельможи снова разобщены. Они страдали и были слабее, чем когда-либо прежде.
Но всё же надежда оставалась.
Тейн Алаку сидел на месте своего отца, одетый в синие и серебристые цвета своего дома. На нём был золотой амулет, показывающий его статус, кольца и прочие украшения, прекрасно гармонирующие с чертами его красивого лица. Он выглядел как могущественный молодой король, невозмутимо сносящий любопытные взгляды своих придворных.
В конце концов Рока предоставил юноше полноту власти. Он позволил ему разослать гонцов по всему Шри-Кону с вестями о заключённом мире. Фарахи мёртв, сообщалось в письмах, Тейн взошёл на престол, и вскоре всё вернётся на круги своя. Пока что это было похоже на правду.
Сообщить вести людям пепла оказалось сложнее.
Магнус – великий вождь Орхуса из рода Вальдайя – рассеянно моргнул.
